Веле Штылвелд: С боку припёка, часть десятая

Веле Штылвелд: С боку припёка, часть десятая

Ирина Диденко: Графика

Обыденная реальность, как и обычно, прервалась сном….

Мы с женой оказались всё плохо прибранным длинным обеденным столом в троещинской пиццерии, где внешне было как бы тип-топ: вроде бы и света много и ангелы витают. А на столе в огромном еврейском блюде даже подан презент от шеф-повара, состоящее из нарезанных помидорных тарталеток, присыпанных зёрнами граната, чуть присоленные и обильно политые оливковым маслом. 

Нам эти тарталетки приносят визуальную , но, тем не менее, мы сиди за давно не совсем прибранным столом,  и потому мы спешим заказывать основное блюдо данного заведения – пышную пиццу из тончайшего итальянского теста. А посему как бы чего-то ждём. В это время к нам подходит в однобортной красный униформе шатенистая краснорожая стюардесса, И внезапно нагло уносит со стола огромный презент от шеф-повара в виде очаровательных тарталеток. Меня это крайне возмущает, и отого я очень резко встаю из-за стола и иду прямо к директрисе этого некефирного заведения.

- Это что за безобразие, -  гневно  говорю я какой-то рыхломордой и маловыразительной директрисе. -  Мало того, что стол до сих пор не прибран, так с него ещё унесли. и положенные нам тарталетки.

- Ну, положим, - веско говорит директриса, - время для тарталеток давно уже вышло, ведь вы здесь ошиваетесь уже три часа и ничего не заказываете, а во-вторых, дама в красном не такая уж красно-розовая, и даже не красномордая. Она вообще хозяйка этого заведения. Просто у неё щёки с мороза пышат особым розовым оттенком, словно попка младенца. Заметьте, это ваши слова.

- Да,  мои, - почти конвульсирую я во гневе. - А зачем нам эта дама с попкой как у младенца, - решительно возмущаюсь я снова, - когда мы ждем только достойного обслуживания, - требую, чтобы у нас прибрали со стола всё лишнее, вернуть наши тарталетки, так как они даже внешне весьма аппетитные, и мы их заслужили!

- Возможно, - тут же соглашается директриса, но дело в том, что их уже отправили вялиться в сушку часов эдак на шесть. Затем их Вам снова подадут, но уже к пиву. Вы же будете заказывать пиво? – тут же уточняет она.

- Через шесть часов?!

В воздухе повисает молчанье.

- А что здесь такого? Вы уже и так отсидели у нас три часа, хотя, скажем прямо, без толку. У нас ведь самообслуживание: взяли бы фибровую тряпочку и прибрали все прошлые неудобности со стола.

- Да вы что, с ума здесь все посходили?! Единственное кого здесь надо прибрать, так это вашу краснорожую шеф-официантку: сразу видно что она - редкая хамка, хотя внешне привлекательная... сексопилка! 

- А вы опять блаблабла про эту душечку? Так мы её не контролируем: она сама является сюда, но только тогда, когда желает..  И не только в наше заведение, а во все окрестные забегаловки. Просто она уже давно выпала из своего времени:  ведь её самолёт то ли разбился, то ли она сама там в улёте… Знаете, в особом таком состоянии между жизнью и смертью, когда она уже не может себя координатно определить. вот и шарится где попало… Беда только в том, что является не только она но её конкретное вчерашнее время, и всё тут же летит вверх тормашками! Ведь и у нас прежде тут была прекрасная пиццерия, но потом явилась она, и превратила мир пиццерии в ад совковой столовки… 

- Но, а мы тут причём? Уберите со стола, возвратите наши тарталетки из херсонских помидоро́к, и лады. 

 - Как бы не так! Тарталетки ваши уже вялятся в шестичасовом режиме ожидания, мы теперь пивные опресноки из прежнего презента от шеф-повара делаем, тем более, что вы всей херсонской свежести нашего угощения так и не откушали… Теперь сможем подать вам только запеченные фаршированные сушки.

- Нет уж, это не кошерно! Чего вдруг здесь шляется Борис Чичибабин? Он же уже своё однажды сказал: «Красные помидоры кушайте без меня…» Вот мы и прибрали их со стола…

- Нет уж, верните взад!

- Хорошо, мы и со стола вам приберём и тарталетки вернём.… Но только в порядке живой очереди. Ждать-ожидать будете?

- Будем, если только нам возвратят наши тарталетки из херсонских помидорок с зёрнами граната под оливковым маслом.

- А почему вам самим себе таких же тарталеток не сделаеть, - мы вам для этого выдадим и нож и разделочную доску,  а вы больше не будете морочить голову мне и всему ресторанного персоналу. Как вам такое предложение?

- Это почему же?

- Потому что у меня нет столько специального персонала… Все  вместе с помидорами и свои пальцы  понарезали… Так что им теперь из заново пришивают… А те херсонские помидоры я уже отправила вялится, и поэтому могу предложить только отменно фаршированные яйца… Кстати, под майонезом или в устричном пиве.

Только на миг представив фаршированный медыбеййцелы в пиве,  мы резво согласились.

- Мы согласны на  пиво, если к нему в придачу будет хотя бы один херсонский помидор.… Или хотя бы испанские…

- Сапоги?

- Д, нет же… Помидоры! Да к ним маслины, и чтобы рядом не было никаких красномордо потных баб в однобортных красных мундирах и никаких к ним бориков-чичибабиных… Их время ушло:  все они только маялись да маялись на земле безо всякого толку, да всё в себе сомневались… Вот и не писалось им в их трамвайном троллейбусных бухгалтериях, хоть и мужики были толковые…

- Но Борюсика я и впрямь толком не знала, - внезапно возразила интеллект-дурная директриса. – помню только, что костюмчик на нём был всегда сер и мелковат… Наши ин-тю-тю отродясь не больно следили за внешностью. А что до дамочки в красном однобортном смокинге, то она не эскортница, хотя и ярко медноволосая да  розовощекая… Это у неё от полнокровности… Ведь прежде, говорят, она неоднократно обслуживала рейсы, на которых летал Владимир Семёнович, но  Высоцкий-то помер, а её саму до сих пор носит по времени: правда, в виде разобранном на молекулы. Знаете ли,  молекула туда, молекула сюда, мне за этим не уследить. А вашу гавайскую пиццу вам уже даже несут, и сама тётя впереди Маша с фибровым полотенцем шествует, а вот и устрицы понесли, и даже помидор итальянский, а за вялеными херсонский помидорами в виде тарталеток вам только через шесть часов пожаловать не понадобилось…. Ведь поэзия Чичибабина – это святое изволите, а вот самого Борюсика мы попридержим в вечности… В качестве духовного проводника.

На земле же между духовным проводником и субъектом обычно выступают посредники. 

Вот и сегодня был явлен чуть не графический сон... девочка в нём на переднем плане – это душа. В посредниках – в центре песчаных (морских, океанических) дюн – древняя светловолосая старуха Сивилла. На том берегу пути такой же, как Сивилла, старец – духовный учитель. 

Физически – он более зрел и вынослив. Старость его не давит. Он – в ожидании открыться – наставляет ребёнка:

- Ты только пустыню, душенька, перейди да не замарайся... 

В принципе, пустыня безбрежна и на переход могут уйти годы… Или даже целые генерации жизней многих земных поколений, которые на себе будут проносить бессмертную душу... кто как сумеет... И этот Путь древние назовут Сансарой...

Я лежал в тёплой ванне и всматривался в запотевшее настенное зеркало. Видение проявилось не сразу. Первой пришла девчушка-душа с полурасплетёной косицей. Затем, среди дюн явилась седовласая Сивилла. Волосы её были уложены горкой тугих витых кольцами прядей... У ног Сивиллы резвилась игривая чупакабра... Она стремилась превратиться в оленёнка, но – что-то в ней недотягивало... В итоге трансформация произошла в сторону мультяшного двухмерного крокодила. И – только затем – на дальнем горизонте встал высокий худощавый старец. Он будто входил в очевидность сквозь накипающее тяжёлое волнение дюн и срывные над дюнами ветры. Ветры обретали головы злобных Горгон и уже даже не вьюжились, а только сычали...

– Обращай внимание, но иди. Смелее иди, – снова говорил мне старец... 

– Старуха, а ты зачем? – спрашивал я. Не твои ли это ветры?

– Мои... Но дюны – его... Ты не сетуешь на дюны, а ветры что, они ведь и над дюнами пронести могут... 

– Могут, – говорил старец. Только в том не будет душевных усилий. Ты – ни ветров, ни зверушек не дорисовывай... Ложные они... Подложные – да и только...