Рони Даркер - репортер во вселенной.... кластера 7,8

© Веле Штылвелд

7.

"Это астероиды, крошка" был самым затрапезным местом для проведения контрабандистских сделок, и Джуди Рони заглядывали сюда регулярно. Именно здесь Джуди собирала сведения о бледнокожих нагах - розового, голубого, салатового и молочно-серого оттенков, а также об огненных саламандрах.

И вот результат – в предплечье у Джуди теперь развивается по законам едва не вечности молекулярный эмбрион то ли голубой, то ли серо-салатовой нагини, а на спине у неё в виде  очаровательного  вишнево-оливкового тату дремлет двухмерный потомок огненной саламандры Огги, тем лишь и отличающийся от тату, что с ним в сауны не ходи – тут же сползет со спины и жарко выпуклиться прямо на деревянной мокрой сидушке, отчего в сауне  вполне может вспыхнуть самый настоящий пожар.

Самость Джуди, её внутреннее ин-сё, от этого не страдали, поскольку тело у Джуди было как бы казенной частью, позаимствованным на складе не найденных вещдокам по всяким левым разбирательства павергардов с контрабандистами, когда первые тупо отжимали у последних всё не свое, и тем со скрипом то и дело приходилось уступать, сбрасывая непременно, правда, не всё, но уж точно – не наше.

В этом смысле тело было вполне и разум Джуди торжествовал. У себя в шатле в гардеробной она держала полдюжины тел, даже более точно, чертову дюжину, которые, как могла, холила, подвергала  пилингу и тюбингу, но в которые  входила крайне редко. А вот с этим будто срослась, хоть и черты лица на нем были несколько грубоваты.

У ее партнера по астероидным перемещениям – такого же, как и она  астероидного репортера, был свой особенный сдвиг. Кто-то поговаривал, что это быта только манечка, но иные остерегались так говорить. Дело в том, что как только появлялся где-нить на астероидах Рони, как тут же в космосе нарисовывался вполне осязаемый и очень даже узнаваемый классический музинструмент. Всё в нем сразу узнавали бальзатовое фортепиано.

Его можно было тупо игнорировать, но оно словно звучало. Нет, бесспорно, в открытом космосе оно определенно не имело право звучать, но согласно теории струн что-то а нем на космическом уровне гармонировало и дегармонировало, вызывало сладостные консонансы и бурные диссонансы, доводя очевидцев едва не до безумия.

Хотя это мог быть и просто массовый гипноз и тихое умопомешательство. Ведь находились даже такие, что в самых настоящих космоскафандрах устремлялись к парящему на великой астероидной космоорбите звучащему фортепиано и старались отбить от дивного инструмента хотя бы осколок, или осколочек, но обычно им приходилось возвращаться сконфуженными с одной звездной пылью в руках.

Иногда это фортопиано обвивала огромноразмерная розовая нагиня, просто излучавшая удовольствие. Но и этим дело не кончалось. Иногда внезапно на внешней крышке фортепиано начинала свой танец огненная саламандра Огги, со всевозможными тантрическими подтекстами от которых у некоторых порой мурашки  шевелились на коже.

Вот и нынче Джуди и Рони развлекали публику  пляской огненной саламандры на бальзатовом инструменте, парящим на параллельном курсе в ближнем космосе, а в дальнем уголке бара Пит Снорди и Марико Марико говорили не о своём девичьем…

8.

- Чудак ты, Пит. Да откуда взяться на астероидах девственным японкам…

- А если подумать…

- Да, хоть как не думай, а придумывать надо. Да клонируй хотя бы тех же маори. Они душки, а не девушки. Контрабандисты ради них горы снесут… А тут и гор не надо. Предложи им, положим, дубликатор вселенной, так они от небольного ума одни только дубликаторы и дублицировать станут.

- А вот и не станут. А что просто клонировать существующих здесь и сейчас маори, и этих клонихам  девственность взять и вернуть…

- Ну что же… Клонихи не слонихи, да только навыки у них уже так и останутся прежде по ремеслу приобретенные промискуитентые…

- А что это собственно изменит?

- Да как бы тебе сказать, вроде бы и не много, но вся навигационная электроника будет временами уклонятся… налево….

- И скоро ли это станет заметно?

- Ну, не знаю… Договора на клонирование у меня есть стандартные, да плюс услуги косметического хирурга, да плюс посреднические… Одним словом, по 150 астротариков. Кругом-бегом. Две тысячи тариков за партию.

- А двести тариков за что – ведь девушек только 12 и считать я не разучился.

- За риск. К тому же японскому языку с бесчисленным количеством иероглифов учить я их не берусь. Вместо этого обучу их каллиграфии и подарю каждой учебник по начертанию благоугодных истин. Естественно каллиграфическим письмом, а тушь, кисточки и самую настоящую рисовую бумагу подгоню от себя. Недавно мои парняги грохнули одно торговое судно. Экипаж выменяли на маракую – по тонне за каждого заложника, и к ним и прислали эту чертову рисовую бумагу с кисточками и тушью и даже одним самым настоящим японским монахом, обучающему синтаисткому храмовому письму!

-  Монаха тоже беру!

- Бери, не пожалеешь! А то вот маракую, пока довезли, чуть припортили. Так что фруктовой свежести не предложу. А вот бражно-протеиновый кисель на маракуевой бражке – этого добра теперь хлебать и хлебать….

Тем и кончилось, и Пит Снорди с Марико Марико изрядно хлебнули. Старушонка уставилась в иллюминатор и умиленно стала наблюдать за тантрическим танцем огненной саламандры на крышке фортепиано, парящего в открытом пространстве. Ей приветливо помахивала хвостом нагиня.

А тем временем, 12 компаньонок маори – строга одна за другой проследовали в кабинки генетической дубликации, куда заходили всякий раз, как только прежнего женского контингента уже не доставало. Никто, правда, не обещал, что клоны девушек будут жить вечер. Теломер в клетках носительниц земной жизни становился всё меньше и меньше… Но этого никого не удручало. На астероидах привязываться друг к другу было как-то не в моде…