Юрий Контишев: Ба, Булинг! или как я убил бабулю

• В моей школе - интернате было то, что сейчас называется БУЛИНГом. Услышав это слово, я сразу вспомнил детство и  - Ба, булинг! Бабуля!  - зазвенело в моей памяти пронзительными, отнюдь не шутливыми нотками.

У моего соседа по парте была предобрейшая бабушка и…больше никого, кроме двух братьев, учившихся  в младших классах.

Мой сосед был из тех, кого «принято» травить всем коллективом. Толстый, неуклюжий  увалень с вечно влажными руками. Я  старался его опекать в меру своих сил, хотя был в два раза худее. Защита из меня была никудышная.

Бабушка  частенько проведывала своих трёх  внуков  и  заботливо таскала им добавочный  паёк к основному интернатовскому. Видимо поэтому, старший – мой сосед по парте -  и младшенький  были весьма упитанны.

Я  снисходительно позволял своему соседу  числить себя  своим другом. Поэтому, далее, для кратости, буду называть его тоже своим другом.

Тем более что это почти так и было. К тому же, звали нас одинаково и фамилии наши начинались на  один и тот же слог.

Однажды, мы писали сочинение о своих семьях и родителях. Не знаю, насколько это этично - задавать такую тему в интернате, где многие были из детдома или из неполных семей.

Мой друг безапелляционно написал: «Мои родители – бабушка!»

Весь класс взорвался хохотом от подобного геронтологического казуса. К тому же, многие давно не верили в аистов и капусту и с выразительным ехидством читали вслух про пестики и тычинки.

Мой друг искренне недоумевал от реакции класса на столь очевидное - с его точки зрения – заявление.

Как-то раз, класс так допёк моего друга, что он сбежал из школы к  бабушке. Для наших лет это было достаточно далеко – через ворота интерната, вниз по улице, через речку и через весь привокзальный район по имени - Ламская.

Вернулся он в сопровождении бабушки, которая обратилась с первым негодующим вопросом именно ко мне: - Как я мог это допустить!  Мне стало ужасно стыдно. Не уследил. Не заступился. Не…что там ещё? В общем, - стыдно!

Потом, этот безобидный малый вырос. Я встречал его после окончания школы. Он пытался рассказать, как уехал в Сибирь искать свою мать, как нашёл, какие переживания достались на его долю.

Я слушал не очень внимательно. У меня было много своих свежих впечатлений. Я спешил поделиться ими первым.

Но у  меня осталось впечатление, что с ним произошло что-то неординарное, из ряда вон выходящее. Я недослушал. Недопонял. Недовник. Недопосочувствовал. Но мы всё-таки успели выпить.

Позже мы пару раз встречались на бегу. Он был задумчив и несколько надломлен. Сейчас я допускаю, что моего друга  вполне могли «опустить» уголовники из  окружения его матери в Сибири.

Предсказуемое продолжение интернатовской травли. Он так и не женился. Поселился у бабушки.

Этот добрый и безобидный мальчик вырос и  по пьяни… убил свою бабушку. Он отомстил всем НАМ и всем ИМ!

Мне стыдно  и страшно. Это не Он убил свою бабушку! Это МЫ убили её! Это Я убил его бабушку! Ещё тогда, в его детстве! Ба, Булинг! Бабуля! Это Я…

https://www.stihi.ru/2019/11/24/10354

© Copyright: Юрий Контишев, 2019
Свидетельство о публикации №119112410354 

Юрий Контишев: Десять негритят или 99 бутылок пива

• 8 августа на небольшой негритянский остров  вблизи побережья Девона  приезжают восемь абсолютно незнакомых друг с другом людей из разных слоёв общества  по приглашению мистера и миссис А. Н. Оуэн.

Так начинается детективный роман «Десять негритят» (англ. Ten Little Niggers) Агаты Кристи.

Через много-много лет, примерно в  это  же время  года, без всякого приглашения мы с женой попали  на небольшой спортивный островок среди Парижа.

Возле автовокзала  BERSY  я, в томительном ожидании  рейса на Бильбао, стал  разглядывать спортивную  площадку,  находящуюся прямо в трёх метрах от нашей лавочки
.
На  площадке царило  необычайное оживление. Дети в  возрасте от  12 до 17 лет  изощрялись  на всевозможных спортивных снарядах: Кто-то делал кувырок на брусьях,  кто-то крутил солнышко на турнике, кто-то обнимался  с  вновь подошедшими  подростками.

Меня  не очень удивило  подобное оживлённое  отношение  к спорту – мало ли всяких  неожиданных « извращений»  можно встретить  в  чужой  столице! Меня  насторожило  довольно весомое  количество  негр… - пардон! – афроамер… - опять пардон! – афрофранцузов.

Я  попытался  проследить  статистику  ротации приходящих и уходящих  подростков:

Десять негритят отправились обедать,
Один поперхнулся, их осталось девять.

Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.

Восемь негритят в Девон ушли потом,
Один не возвратился, остались всемером…

И так далее…

Короче! Через час  я  получил  более-менее точную статистику -  На  двадцать пять  спортсменствующих  подростков  приходилось  тринадцать  негритят!

Учитывая, что эти тринадцать негритят не приехали только  что  автобусом  из Марокко,  а  подошли  из  недр  окружающих  кварталов  Парижа,  я  сделал  очевидный  вывод,  что они тут живут. Они – местные!  И  к  ним  местные  французские   подростки  относились,  как   к  равным.

Ничего  удивительного!  У  нас  в  Херсоне  тоже  попадаются   негры. Но,  в  гораздо  меньшем  количестве. И,  в  основном,  приезжие.  Обучаются  в  мореходке. Местных -  раз-два – и обчёлся! Больше – раз,  чем – два!

Среди  обслуживающего  персонала  отелей-хостелов  попадались  приятные в  общении  негры. Один  даже  любезно включал  гугле-переводчик  на  своём  компе для  общения с  нами.

Но! При выходе  из  Лувра  к  нам  пристал  «другой»  негр.

Он  настойчиво  требовал  показать  наши  билеты  на  посещение  Лувра.   Жена  удовлетворила  его  просьбу.  Я  не  нашёл  своего  билета  в  нескончаемом   потоке  своих  карманов.

Нас  тут  же  подозвал  француз  и  объяснил,  что   этот  негр – жулик. Он  отбирает  билеты  выходящих  с  целью  перепродажи   стоящим   в  бесконечной  очереди  гостям  столицы на  входе   в  Лувр.

Это  был  просто -   мелкий  жулик!  Вот   в  прошлый  раз  к  нам  на  одной  из  центральных  площадей  подошли  две  девушки  с  просьбой  подписать  какую-то  петицию  в  защиту  чего-то  нам  непонятного.  Мы  подписали  и  они  тут  же  стали  вымогать у  нас  деньги. На  наше  недоумение  тыкали  пальцем  в  наши  подписи:  «Ну,  вот  же,  вы  подписали!».  Нам   стало  стыдно  и  мы  отдали  запрашиваемую  сумму.

В  защиту  чего?  В  фонд  кого? Мы  этого  уже   никогда  не  узнаем.  Дай  бог,  чтобы  не  за  выход  Франции   из  Евросоюза!

А  надписи  на  заборах  парижских  улочек  призывают  именно  к  этому: «Frexit!». Дурной  пример  заразителен!

До «Brexit»  состоялся   в  Беловежской  Пуще 
«Россия-еxit»,
«Беларусь - еxit», 
«Украина- еxit».

Последний негритёнок поглядел устало,
Он пошёл повесился, и никого не стало.

Вы спросите – почему  так  грустно? И  при  чём  здесь 99 бутылок пива? А  это  просто  -  весёлый  американский  вариант  детской  считалки  - вместо  « Десяти  негритят»  -  «99 бутылок пива». Я,  конечно,  столько  не  выпью,  но,  всё  равно  приятно!

2019 г.

Юрий Контишев: Пиво только членам профсоюза, парижские заметки

• Я всегда жене при просмотре фильмов подсказываю, что будет дальше по сюжету. Просто так, никогда не видя их заранее. Просто -угадываю идею сценаристов.

Как бедна их фантазия! Смотрю на испанском канале фильм ужастик. Сюжет угадать невозможно! Всё на гротеске, на грани понимания, ну, прямо, - Дали! Но – в кинематографе!
 
Богатый джентльмен, подъехав на шикарном лимузине к канализационному люку, предварительно загримировавшись в бомжа. Кадр из этого фильма нашёл в интернете и размещаю здесь.     
 
Итак, уже – бомж… спускается в подземный Париж,  в котором бредут вереницы нищих люмпенов: мужчин, женщин, детей, не обращающих на него никакого внимания. Бомж вылезает на другом конце подземного туннеля, на кладбище.

Происходит масса ужасных событий, в которых наш «герой» ведёт себя в точном соответствии со своим безумным гримом: шокирует публику, откусывает пальцы ассистентке фотографа, уносит фотомодель с фотосессии прямо в склеп на кладбище, съедает долларовые купюры из её дамской сумочки и так далее.

Конец фильма  ужасен. Его женщина бросается с крыши высокого здания, вылезая между букв С и М. Или – М и Р.
 
САМАРИТЯНЕ! Именно это здание мы увидели в первый день в Париже, именно эту надпись на здании. Мистика!  Я ещё пошутил:

-«Самаритяне понаехали сюда из нашей Самары и заселили центр Парижа!».
 
 Ещё один интригующий момент:

 Мы ходили по Парижу, в основном, пешком, но, раза три спускались в метро. Нет! Никаких бредущих нищих люмпенов мы там не увидели! Обычная московско-киевско-берлинская метрошная суматоха.
 
Но! Мы три раза проезжали станцию Stalingrad. Что интересно! - как пишется, так и произносится дикторшей метро: Сталинград!

Остальные же станции произносятся ею до неузнаваемости от прочитанного мною.
 
На этой почве я с перепугу увидел издалека памятник Сталину, в шинели, в фуражке...ну, всё, как обычно, только за мостом через Сену.
 
Вблизи оказалось, что это Черчилль, только - без инвалидной коляски, в позе бредущего Сталина. И правда! Куда  здесь брести Сталину? Но, что здесь делает остановка метро Stalingrad?
 
 Несмотря на сгоревший Нотр-Дам, больше в Париже мы ужастиков не встречали. Ну…кроме цен в хостелах.

Что интересно: при попытке забронировать хостел из Испании с испанского номера цена получалась в два раза дешевле, чем с украинского.

Видимо, установлен ценовой фильтр: для членов Евросоюза дешевле, для прочих – дороже.

 Помните, в «Золотом телёнке»? – пиво – только членам профсоюза!

https://www.stihi.ru/2019/10/08/3516

Юрий Контишев: Сенсация о хлебе

Сенсация!!!

Я вычислил, кто захватил нашу планету.

Кто установил на Земле рабовладельческий строй.

Кто - параллельно с видимым историческим процессом развития нашей цивилизации - тайно, незаметно, управлял человечеством на протяжении сотен тысяч лет.

Смена общественно-политических формаций нашей цивилизации это - видимая часть огромного информационного исторического айсберга, скрытого в океане нашего невежества и непонимания истинного положения вещей в Природе, Мире, Космосе.

К этому выводу я пришёл, обдумывая последние достижения в познании ДНК-структур.

Меня поразило, что ДНК пшеницы в сотни раз длиннее ДНК человека.

Так - кто царь природы? Кто информационно-энергетически мощнее?

Вспомнился навязший на ушах расхожий лозунг " Хлеб - всему голова".

За этой, доступной любому индивидууму, фразой скрыта формула иерархического строения Природы и Космоса. Как говорится: " Хочешь что-то надёжно спрятать - положи на виду".

Хлеб!

Вот, кто истинный Царь и Хозяин Природы!

Вот, кто поработил человечество, незаметно, исподволь, через религиозные догмы и постулаты - "Хлеб наш насущный дашь нам днесь..." - через культурологические наработки цивилизации, через тяжёлый аграрный труд. Хлеб проник внутрь нашего организма через желудок и в наши умы через культуру. Хлеб захватил всё!

Жалкие попытки, типа раздельного питания - мясо без хлеба - не вскрывают, не устраняют проблему, а лишь усугубляют её.

Под враньём - типа: "Роботы захватили всё" - мы упустили самое главное - мы упустили то, что на виду - "МЫ - РАБЫ ХЛЕБА!".

Я не говорю уже о тщетных и ненужных попытках борьбы с хлебом всевозможных лекарей и диетологов . Они просто нас отвлекают от БОРЬБЫ с ХЛЕБОМ. С Хлебом, как владельцем нашей цивилизации. Мы - рабы, обслуживающие ЕГО - ХЛЕБА - насущные задачи.

Хлеб, являясь истинным владыкой мира, но...пока спящим, когда - нибудь ПРОСНЁТСЯ и выполнит свою космическую программу, заложенную в бесконечных цепочках ЕГО памяти ДНК.

Какая это программа? Какие это задачи? Весь научный мир нашей планеты должен срочно это выяснить! Иначе - конец света придёт оттуда, откуда никто не ждёт.

Пока искусственный интеллект развивается и делает первые робкие попытки захватить наш мир, ХЛЕБ давно это уже сделал.

А, может быть, спасение человечества состоит в простом - в создании искусственного хлеба?

В котором будет одна программа - дать белок и калории человеческому организму. И никаких других, скрытых от нашего знания, задач!

Интересно, как из этой ситуации выкрутится настоящий хлеб? Какие меры предпримет ОН, чтобы сохранить свой рабовладельческий строй? Вот такие мысли меня мучают последнее время....Это - не враньё!

Что я могу сделать для спасения человечества?

Не знаю.

НО, Я ВАС ПРЕДУПРЕДИЛ!

А пока, пойду намажу хлеб вареньем и - конечно же! - съем.

Увы, я пока такой же раб, как и вы...

© Copyright: Юрий Контишев, 2019
Свидетельство о публикации №119090103577 

Рецензии

• Владимир Осадчий   02.09.2019 06:19  Здравствуй, Юра!

Очень интересное и познавательное эссе получилось, я например не знал о том, что ДНК человека короче ДНК хлеба. Тут сразу в мозгу возникают различные представления о том, кто из какого теста сделан...
Хлеб, особенно свежеиспечённый, по старым рецептам... это же такая вкусняшка, у нас теперь некоторые частные пекарни стали выпекать именно такой, безо всякой химии.
Да, но беда в том, что несколько послевоенных поколений не знают настоящей цены хлеба... и за это он, хлеб, может наказать всех.

• Юрий Контишев: "Хлеба и зрелищ!"

Я не знал, как мне назвать сие измышление...
То ли шуточное эссе, то ли стеб...
А вдруг эта фантастическая версия сбудется?
Спасибо, Володя!

https://www.stihi.ru/2019/09/01/3577

Веле Штылвелд: Фотокод, вербальная фотожаба

Когда появились черно-белые фотографии, кто бы как не старался, но фотографировать призраков случалось редко и крайне редко.

Временами казалось, что на грани черного и белого на всех сначала допустимых, а затем уже и возможных оттенков серого скрывается нечто. не поддающееся исследованию. Как пять околоземных вихревых лун, о которых только недавно стало известно.
Вы только вдумайтесь, призрачные луны и населяющие их туманоиды из наших земных сновидений действительно оказались реальны!

По мнению ученых, просвеченных на  «VistaNews», Землю действительно могут окружать несколько призрачных лун

Исследователи проверили 60-летнюю гипотезу, и были крайне удивлены: истории о вращении спутников из пыли вокруг нашей планеты больше не кажутся сказкой.

Еще в 1760-1770 гг. ученые впервые заговорили об особых точках между Землей и Луной, в которых из-за взаимного воздействия сильных гравитационных полей между крупными космическими объектами могут быть сосредоточены стойкие неподвижные образования.
Эти места получили название точек Ларанжа. Подобные образования уже обнаружили в гравитационных точках близ других планет, созданных комбинированной гравитацией Солнца и Марса, Солнца и Нептуна, а также Солнца и Юпитера.

В дальнейшем серьезно подошел к этой загадке польский ученый Казимеж Кордылевский, который в 1961 году обнаружил в точке Ларанжа 5 пылевые облака. На этом исследование застопорилось, а гравитационные объекты были забыты.

И лишь в 2018 году группа ученых из Университета Лоранда вплотную занялась данным вопросом. Они начали с математического моделирования на основе расчетных систем, что позволило им обнаружить закрученное, трансформирующееся облако пыли в точке L5, которое назвали облаком Кордылеского.

Землю действительно могут окружать несколько призрачных лун, однако теоретических моделей не достаточно для доказательств, а потому исследователи перешли к серьезным действиям: при помощи специальных линз, изменяющих поляризацию света, после нескольких дней наблюдений в обсерватории Юдита Слиз-Балога в Венгрии им удалось увидеть облако пыли и поляризацию света в точке L5.

В дальнейшем исследователи намерены детально изучить данные образования, и подтвердить, что облака Кордылевского действительно существуют, а не являются временным продуктом влияния гравитации.

А я вот что думаю. Возможно, это не просто виртуальные космические тела, и не просто призрачные луны, а некие энергетические информационные накопители. и весь тот орбитальный мусор, который накапливается техногенным образом вокруг земли просто обречен быть измелченным и трансформированным для того, чтобы сделать более осязаемым присутствие этих лун. Ведь они помнят колоссальнейшую психофизику землян.

Я ведь что наблюдаю. Что, положим, люди, приверженные политическим кавернам, теряют свои психо-соматические качества и превращаются по своей психологической биомоторике в некие биологические устройство, изнутри которых начинает истекать даже такая главнейшая субстанция, как человеческая душа.

Все сначала сводится к сумбурной парадигме догадок, пока однажды сам я на Земле не прохожу через эмперический опыт отторжения моей бессмнртной души от моего в ту пору горько и многопьющего тела.

Украирнский академик Вернадский много говорил о неосферизме, предполагая, что неосфера - это особый слой атмосферы, где складируются наши сны, идеи и бродят заблудшие, не получившие прощения души самоубийц и палочей.

С другой стороны даже такие души должны иметь право на, нет не отдых, а на выдох бесконечного страшного сне непрощения. Возможно, со времени именно в области этих призрачных лун их фильтруют и  рансформируют в нечто доселе не ведомое.

Кто-то слышит голосы с того света, кто-то видит на фотографиях своих европейских предков на территории Канады и США фотографии индейцев в традиционных национальных  костюмах.

- Дикий народ - дикие нравы, - любил говаривать мой прежний шеф отдела системного программирования Сергей Рубашев. - Мало видеть, надо чувствовать, - добавлял он.

Иногда шли годы настолько морально сложные, что фотокамера словно сминала  меня, сметая со снимков мою внешне зримаю оболочку. И тогда с фотографий просматривался истукан. Ровно такой же по значимости, как и большиство моих давних фотоснимков еще советской эпохи.

Фотография информационно очень сложна. Она состоит из отдельных слоев - инфрмационных слепков пространства, времени, эмоционального и информационного состояния. Почему все знают, что даже человеческие кости могут со временем иметь все менее и менее хрупкую плотность, а человек после смерти словно вытускневает на своей при жизненной фотографии.

Но вот следить прямо сейчас за своим имиджевым фотосдоровьем земляне еще не умеют, ил только начинают уметь. Ведь кто-по подсчитал, что средний владелец смартфона делает в день одну две фотосерий по 2-3 снимка. Всяческие селфи я бы снимками не называл. Это скорее космические ужимки... Они в идее своей уже отвратительны.

Зато пробуйте снимать не селфи и не ломо-фотографии, словно из-подтишка... А просто просите окресных людей щелкнуть вас своими глазами, а затем делайте сверку - что не с фотографиями, а с вами е так, кто в кадре не только рядом с вами, а вместо вас... Где заканчивается ваш сиюминутный мир и проступает ваш истинный фотокод, запечатляющий вас в истином свете Времени.

Если же ничего этого на фотографиях нет - меняйтесь. Бросайте вредные привычки, поднимайте себя над временем с тем, чтобы сосоятся собой, а не дать выпить себя той или иной виртуальной луне. Помните, призрачные луны могут быть ненасытными...

Веле Штылвелд: Купальщики, версия 2

1.

Дамба перекрывала озеро на стоке в Зазеркалье. И оно, как знать, просачивалось на почти всю озерную гладь и её окрестности. Прямо на берегу лежали оставшиеся от войны противогазы, сквозь разрывы которых прорастала трава. Над нею интрижили стрекозы и паучки, отражаясь в стеклышках противогазьих глазниц.

Округлые бока стёклышек были схвачены ржавыми металлическими прихватами, напоминавшими в окружье контуры вечка старого керогаза или газовой модерновой плиты. Эти вечки исследовали отряды муравьев, в надежде разгадать одну из нелепейших тайн подлунного человечества – для чего оно оставляло на планете такую худосочную графологию?

Графология – это философская наука о следах, а наследить земляне успели немало…Вот и мы с мамой пришли сюда, чтобы я съел домашнюю провизию, перед тем как возвратиться в санаторий для перке-положительных париев семьи, войны и общественного строя… В каждом из нас в любую минуту мог открыться воспалительный процесс в легких…. Каждого из нас мог слопать туберкулез.

Точно так же, как сейчас я уплетал горбушку макового калача с маслом и сахаром, приедая его не шибко сладким, но зело полезным яблоком сорта антоновка.

Маслянистые пятна на простом тетрадном листе с косой насечкой для шестиклассницы Идочки делали невозможным использовать его полезно, и скомканный лист недавней булочной обертки я швырнул рядом с нетленно-размытыми стеклышками противогаза… Тем добавив следов человечества в целом, и вызвав зависть голых мальчишек в частности… Видно, они не ели с утра.

С самого утра их привезли сюда на черном воронке американского студебеккера, который местные называли «Моно_Лизой». Раньше этот воронок принадлежал СМЕРШу, но с той поры, как военные шпионы в Стране Советов повывелись, воронок получил приписку в районном отделении милиции в одном из курортных местечек под Киевом, где его использовали исключительно в воспитательных целях против местной шпаны.

К шпане же относили тамошних юрких тинэйджеров, чьих отцов в раннем младенчестве самих шпанюков сочли врагами народа либо подпольщиками. Одних расстреляли узкоглазые заградгвардейцы, а вторых – немецкие зондеркомандовцы с широкопосаженными глазами. Дети же тех, кто славно погиб на фронте так или иначе держали на плаву их героические матери. Прочим матерям подобного героического стоизма уже не хватало. И пацанва сбраживалась в местечковую шпану, которая не только вела себя вызывающе, но и скажем прямо – по-антисоветски…

На сей раз всё началось с дощаного забора напротив военного санатория «Победа» Забор мрачно оттенял собой центральную цветочную клумбу напротив главного входа в элитное здравучреждение, а как раз напротив стояло два дощатых ларь-рундука, которые торговали керосином, спичками, головками сахара пирамидальной формы в синей бумаге и фруктово-ягодными суррогатами типа грушки-яблочки…

Дурь эту обычно покупали колхозно и пили до гадкой отупительности прыщевато-молодых организмов… Правда пили, если только удавалось купить… Обычно идя навстречу пожеланиям промышлявшего молодняка за некие специфические услуги всю эту сладковатую дурь прикупали им военные дядьки. А услуг было несколько. Принести букетик садовых цветов – и тут плакали все окрестные палисадники местных мичуринцев… Доставить приват-послание в единственный на три мужских женский корпус, где миловидные дамочки-давалочки, принимая все правила местечковых куртуазных баталий вели себя более чем жеманно.

Знали пацаны и всех окрестных самогонщиц и всегда могли сгонять за бутылкой, которые, обычно молочные, незлобивые тетки-самогонщицы нетщательно обмывали дождевой водой из очередной садовой бочки, в которой случались и двеннадцатилапые жуки-водометки, скользящие по мутным водным зеркалам. Соскальзывая в плохо промытые бутылки, они спиртовались там мутным самогоном и превращались в почему-то аппетитные для послевоенных служак хрустики…. Одним словом, хрустящего самогона мутнейшего санаторные пили много и мальчишки-несуны военными уважались…

Да вот незадача. Не верила шпана почему-то средствам наглядной агитации, а на территории военного санатория такой наглядности было тьма. А поскольку пивалый люд, случалось, гуляя в окрестностях санаторных очень часто в пьяном ражу выходил прогуливаться на озерную дамбу, то случались и покойники… Часто ничейные… Многие из отдыхавших потеряли родню еще в годы войны, и утомленность их кончалась местным же захоронением…

Одним словом, печальное это посягательство на жизнь героев войны решили однажды пресечь и у дамбы выставили огромный дощатый забор, который изредка приходилось спешным образом перекрашивать. А все потому, что и на нем писались красочные лозунги типа: «Советский народ-победитель», но тут же ночью появлялась карикатурная надпись тех же размеров, но уже вопрошавшая «Товарищ, а ты не вредитель?», когда же писали «Мир, труд, май!», ночью шпана писала лозунг-оппонент: «Товарищ, веселее кончай!». Были и другие художества того же толку, пока начальником районного милицейского отделения не назначили легендарного оперуполномоченного сталинской поры товарища Запятко Гаврилу Борисовича.

Тот долго исследовал криминогенный приозерный забор и решил оперативные ловы учинить на живца. Накануне на свежевыкрашенном заборе курортный художник тщательнейшим образом вывел: «Партия – наш рулевой»…

Как только стемнело, местные помощники тамошнего Тома Сойера принялись за свое, и успешно приписали: «Папе сделали ботинки. Не ботинки, а картинки! Папа ходит без руля, как моторка без «х@я...».

Не успели хлопчики дописать последнее «Я», как их всех тут же и приперли к свеже надруганному забору, повязали брезентовыми брючными ремнями запястья и усадили в воронок «моно-Лиза». В участке КПЗ оказалась мелковатой и семь пацанят едва в неё втиснулось. Но наутро Гаврила Борисович выстроил сучат на внутреннем дворике на строевой смотр, и определил их полную непригодность для дальнейшего этапирования в стольный град Киев. Заморыши были грязны безобразно в краске и комьях земли, со следами кровавостей от припухших носов. Такими злоумышленников не предъявить…

И решили мыть шантрапу, а чтоб не сильно издержаться при этом – прямо на той же дамбе, раздев догола. Такими и завели за идейный забор и даже разрешили понырять, поплавать, покувыркаться… Тем мальчишки и воспользовались. Остриженные кто в полубокс, кто налысо, они словно пескари в банке выплескивались так, как будто предстоял этот радостный праздник последний раз в жизни.

Их принял ихний родной стоковый мир, и они интуитивно стали искать подмоги у собравшихся на прибрежном пляже отдыхающих… Но военные дядьки только суръезно покручивали свои фронтовые усища, а немногие матроны дородно и лениво разглядывали мальковые тела голеньких шпанюков. Вот только почему-то не выдержала мать, и бросила им оставленную для себя часть калача, но только уже без сахара и без масла. Шпанюки жадно разорвали это мелкое приношение на совершенно неравные части, а затем – кто что ухватил, тут же умяли.

Тогда подтянулись и девочки-близняшки санаторной сестры-хозяйки. Девчушкам было лет эдак по восемь и при всей своей мелкости и белобрысости обе имели по две смешные косички да еще по полбулки хлеба местной выпечки. Почему-то кирпичиком. Обе половинки одной и той же буханки были переданы из рук в руки самому маленькому из купальщиков Вовчику, и на сей раз старшенький Митюха честно поделил хлеб поровну. Он уже понимал, что они привлекли сочувствие отдыхающих на свою сторону.

Грелся на солнышке неторопливый милицейский старшина Шпортько и по-доброму себе посмеивался в усы, пока ретивый старлей Запятко носился в областное отделение с докладом, на который ему сказали несколько грубовато, мол, снесите этот чертов забор к такой-то матери, а то пересажать придется всю окрестную мелюзгу… Они же из солидарности сейчас такого напишут, что тем дело не кончится… Но по паре горячих армейским ремнем надлежит дать каждому. Как бы втихаря, а старшенького Митюху Овчаренко непременно поставить на учёт… И вырвать из пацанячей стаи в самое неожиданное для самого главаря время…

Как уж там получилось, трудно сказать, но Гаврила Борисович всё решил сделать по своему и выписал в местную командировку конвоира-собаковода сержанта Тихона Богдановича с караульным овчарным псом Тишкой. Последний был настоящим псиным убоищем – красив, коварен, злобен и исполнителен до крайней ретивости…

Вот тут-то и началась драма. Первыми Тишку заметили сестрёшки-блязняшки Лиза и Зина. Они даже попытались его приласкать, чему пес, не получив должной запретительной команды нисколько не противился. Он даже по-щенячьи как-то подвизгивал, чем умилял, пока на коротком поводке его не провели в пространство между забором и дамбой… В самый сток зазеркалья, где Тихон самым мерзким образом ошкерил своё черноротье и злобно зарычал…

Тут уж дрогнули и бывалые военные, а мальчишки бросились прямо с бетонного парапета в водяное бурлящее плесо… Кто-то даже почти захлебнулся, и тогда уже почти по-отцовски к нему бросился на выручку однорукий, но жилый ветеран Митрофаныч… Плыл он великолепно, словно веслуя локтевой культяшкой правой руки, и таща за немногие волосенки мальчиша по имени Сержик.

За ним бросились в озеро и другие отдыхающие, перетаскивая через водную гладь на общий для отдыхающих пляж всех до единого пацанят. Голую пацанву со всех сторон окружили вчерашние фронтовики. Мальчишки давно уже перекупались и теперь чуть синие от страха и холода уже только дрожали.

К ним неторопливо подошел впереди процессии из собаковода, пса и линейного милиционера сам Запятко «гавбрысович», как успели окрестить его тут же. Защищавшие шпанят фронтовики не тронулись с места. И тогда «гавбрысович», как смертникам расстрельным шпионам прямо перед строем прочитал вердикт руководства, мол, Митяху взять на учет, а младших «морально» нравоучить.

– Поступим по правде, – выступил за всех Митрофаныч. – Митюху откормим пару деньков и передадим на комиссию в райотдел, где затем и заберем на поруки, а прочую шантрапу не дадим тронуть и пальцем…

– Так они ж гадили в общественном месте. Вон там, на заборе!

– А забор стоит тут по праву? Это всего лишь ирригационное сооружение, а не общественный водозабор. Снесем к вечеру и всех делов… – заговорили военные.

На пареньков набросили армейские гимнастерки и кителя – кому что досталось и гуськом стали уводить вглубь санатория. Продажно – то злобно рычал, то по-щенячьи тонко выл Тихон, близняшки-девочки Лиза и Зина плакали, отчего казались ещё ажурней и невесомей, а их мать, санаторная домоуправительница огромными сосисками пальцев нервно теребила светлый служебный фартук.

Мы с мамой возвращались в санаторий перке-положительных малышей… Мать уезжала. Её провожали местные пацаны, каким-то особым эскортом в благодарность за то, что она первой явила доброту их по-особо перекошенному послевоенному полусиротскому миру.

Над озером стояло зарево. Это пылал костром причинивший неожиданно столь много зла незыблемой советской системе и неокрепшим пацанячим душам забор, на котором так и осталась надпись:

«Папе сделали ботинки. Не ботинки, а картинки!

Папа ходит без руля, как моторка без «х@я...», – перебившая собой теперь уже крепко подзабытое: «Партия – наш рулевой»…

2.

Мальчишки ворзельские купались летом на озерной дамбе голяком, тогда как мы мимо их маршевали строго по два в пыльных пионерских белых рубашках с красными галстуками и в синих шортах. На ногах у нас были сандалии с идиотской кружевной выбивкой почти женских балеток. Взвейтесь кострами те, кто не с нами пели мальчишки и показывали нам конопушки на носах и речных раков в руках.

- Они еще не знают, почем вареные раки, - ворчал идущий рядом с отрядом лагерный бухгалтер и заодно начпрод. - Ох, и переловят их на мормышку и рассуют по специнтернатам перловку на машинном маслице жрать. Тогда и икнутся им их голые жопы.

- А если у них, у пригородних трусов нет?

- Мозгов у них нихт... Да и у вас толком не будет, если будете зырать по сторонам. А ну, залетные, запевай!

- Взвейтесь кострами синие ночи!

- На пионеров мы смело подрочим...

- Ах вы, шантрапа! милиция!!

А где на лесном озере в пригородном Ворзеле милиция...

Информации - море...Те, кто не с нами, на нас же еще и сдрочат! Что это? Какое всему такому не эдакому объяснение - оторванность, хулиганство...

- Да это как посмотреть... С одной стороны вроде бы свобода, а с другой - махновщина махровая, анархия хренова, хрень подзаборная. Хотя в их возрасте я тоже был босяком, нихт пионером. Не тянуло меня играть во все эти цацки-печки с маленькими наполеончиками и шейными флажками... Наверное, потому, что в Гражданскую еще будучи мальцом повешенных насмотрелся. Белые вешали красных, красные вешали белых, зеленые и тех и других...

- А кто такие зеленые? Мы их в школе не проходили.

- Значит и не надо знать вам о зеленых. Хотя, чего уж там -- лесные братья - что ни село, то банда. Вот и истребляли целыми селами... А потом оставались погосты, погосты, да соленые уши...

- Разговорчики, Трофимович, ту у меня договоришься до тюремной абаки...

- Иван Трофимович, а что такое абака?

- А кто ж её толком знает. Счетная машинка такая, со Средней Азии вроде. Но я там не был. Я сидел, строил иную хрень... Беломорканал, а там ни абак, ни сирени... Вода, резеда, болотина, тина, мандраж, падеж... Скарлатина... Одним словом, детская болезнь левизны в практическом сицилизме, будь бы он... Вот мальцы на одних инстинктах и выбирают свободу. Только в лагере с инстинктами было не очень. Чуть кого на инстинкты потянет - в зоопарк определю, в клетки запру и. Баста.

- Так в зоопарке обезьянкам бананы положены...

- Так то ж обезьянам, а я ж позапираю мартышек на баланду без цимуса...

Кто-то засмеялся, кто--то вздрогнул, кого-то пробил страх, излучаемый беседой старого висельника...

Октябрь 2007 г.  – июнь 2017 г.

Александр Каневский: БЕЖЕНЕЦ ИЗ СУДАНА

• БЕЖЕНЕЦ ИЗ СУДАНА

Недавно я услышал по радио такое сообщение: нелегал из Африки согласился покинуть Израиль, получив обещанные ему за это три с половиной тысячи долларов. Но он полетел, не в Африку, а на Кубу, прожил там два года, получил Кубинское гражданство и снова прилетел в Израиль. Когда его задержали в аэропорту, он заявил, что готов улететь обратно, если ему опять заплатят, такую же сумму долларов.
Меня эта история не только посмешила, но и порадовала: дело в том, что в прошлом году я написал рассказ "Беженец из Судана". Мои друзья, прослушав его, сперва посмеялись, а потом заявили: "Ну, брат, ты здесь слишком перефантазировал". Поэтому я его не публиковал. Но после прослушанной истории, уверенно ставлю на Фейсбук.

Александр Каневский

*     *     *

Жить в Бердичеве становилось всё трудней и трудней: заработки мизерные, продукты всё дороже и дороже, квартира-хрущёвка уже давно нуждалась в ремонте: стены отсырели и обвалились, трубы проржавели и текли. При малейшем дожде с потолка начинает капать… Текло отовсюду, кроме кранов – воду им давно отключили за неуплату. Жить стало невыносимо. И тогда Григорий твёрдо решил: надо удирать в Израиль..

План был продуман и утверждён всей семьёй: он прилетает в Израиль, как турист, и сразу идёт «сдаваться»: просить Израильское гражданство. Это будет быстрей, чем начинать здесь, с нашими бюрократами. Потом к нему прилетает жена и, когда она тоже получит гражданство, они вызывают сына и дочку с зятем..

Основанием для получения гражданства должно было послужить свидетельство о рождении покойной бабушки. Правда, она была записана украинкой, и имя, и фамилия у неё были отнюдь не еврейские – Ефросинья Голопченко. Но он подготовил несколько писем от соседей, подтверждающих, что её настоящее имя – Дора, а фамилия – Шварцер. В юности, чтобы поступить в институт, она поменяла и имя, и фамилию, и национальность. . И потом уже все дети и внуки прикрывались этой фамилией..

Подписи соседей были заверены нотариусом, но в МВД Израиля их не приняли: «Нужны более веские доказательства. " Григорий позвонил домой и потребовал от жены любыми путями добыть эти доказательства. Через три недели он получил свидетельство о рождении прабабушки, в котором было написано, что она, Ривка Исааковна Шварцер – еврейка. Уверенный в успехе, Григорий помчался в МВД, но его опять ждала неудача: «Ваша прабабушка имела бы право на репатриацию, а вы нет. – Но если прабабушка еврейка, то её дочь, моя бабушка, ведь тоже еврейка!!. - .Да, но нужны юридические доказательства, что Ефросиня Голопченко - это и есть Дора Шварцер, а Дора Шварцер - дочь Ривки Шварцер»

Григорий понял, что попал в тупик. Надо срочно возвращаться домой, найти в архиве нужного человека, дать ему взятку и получить нужный документ, но… Легко сказать, возвращаться, а где взять деньги на билет?... У него оставались сорок шекелей, которые он не тратил, хранил их на чёрный день. По вечерам он посещал различные презентации, где не нужно было покупать билеты и всегда выставлялось лёгкое угощение: бутерброды, пирожки, печенье... Приходил он в спортивных шароварах, которые завязывались внизу. .Бутерброды и выпечку он незаметно запихивал в карманы, в которых проделал большие дырки. Продукты проваливались вниз, но завязки не давали им выпасть, они накапливались. Постепенно ноги его разбухали, как две колонны, он превращался в колосса на продуктовых ногах, двигаться становилось трудней, но это давало ему возможность прожить до следующей презентации.

Из комнаты, которую он снимал, хозяин за неуплату выставил его со скандалом, выбросил все его вещи, благо их было так немного, что все они поместились в рюкзаке. Последние несколько ночей он спал в парке на скамейке, подстелив вытащенные из урн старые газеты. Газеты были на иврите, поэтому он ничего не понимал, только рассматривал фотографии. Но однажды ему попалась русскоязычная газета, в которой какая-то правозащитная организации яростно призывали к защите нелегалов из Африки и отчитывались, как она борется за их права. Григорий внимательно перечитал эти отчёты, и его осенило.

Утром, за шекели, оставленные « на чёрный день», он купил чёрный крем для обуви, зашёл в общественный туалет, закрылся в кабинке и тщательно обмазал этим кремом щёки, лоб, нос, уши, шею… Потом зачернил ещё и кисти рук, которые высовывались из-под манжетов куртки.

Выйдя из кабинки, покрутился у зеркала, внимательно осмотрел себя, остался доволен и направился в эту правозащитную организацию, которая так защищала нелегалов..
Первая правозащитница, встретившая его, была худой и непричёсанной. Лицо её мятое и не глаженное, явно нуждалось в утюге. Она напоминала черепаху Тортиллу, которая после своего трёхсотлетия, махнула рукой на личную жизнь и занялась общественной.

- Шалом! - поздоровался с ней Григорий.

- Шалом! – ответила она и жестом указала ему на стул,

Григорий сел и заговорил:

- Ани… ми Судан… Ани… раце… бевакаша… - запас ивритских слов был израсходован, поэтому он добавил по- русски, но с « африканским» акцентом.- - Помогаль мине… Пожалюста…

Инстинктивно сжался, готовя себя к разоблачению и скандалу. Но ему повезло: «Тортилла» оказалась репатрианткой из России.

- Вы знаете русский?.. – она радостно всплеснула руками. -– Откуда?

Григорий на секунду растерялся, но тут же сообразил:

- Я учился в университете имени Лумумбы.

- Боже мой !– она была в экстазе, вскочила, забегала по комнате, потом громко позвала. - Соня!. Шула!.. Скорей идите сюда! – В комнату вбежали её коллеги-борцы, точнее, борчихи. - Он окончил университет в Москве, он умеет говорить по-русски!

Коллеги не знали русского языка, но понимали, что африканец не знает иврита, поэтому одна из них задала ему вопрос, почему-то на идиш:

- Ди хэйбст киндер?

Григорий в школе учил сперва немецкий, затем английский, потом французский. Дело в том, что в его школе, все преподавательницы иностранных языков, очень быстро беременели и уходили в декретный отпуск – это связывали с повышенной сексуальной активностью преподавателя физкультуры. Поэтому директор школы, чтобы забить образовавшуюся брешь, лихорадочно искал замену и брал на работу любых свободных «язычниц»: и «англичанок», и «немок», и «француженок».

Конечно, Григорий, в итоге не выучил ни один язык. Но услышав «киндер», понял, что его спрашивают о семье, и выдал весь свой запас иностранных слов: - - Натюрлих!.. Бъютифул!... Мерси!... Окей!

- Видите! Он образованный человек, - воскликнула экзальтированная «Тортилла». Она воздела руки к небу - И таких людей эти шовинисты не пускают в нашу страну!..

Когда коллеги ушли, она села за стол и стала заполнять какой-то бланк.

- У вас есть паспорт?

Григорий был готов к этому вопросу, он развёл руками и печально сообщил:

- Все мои документы отобрали бедуины, которые переводили нас через границу.

- Бедненький! Как вас зовут?

Григорий не знал африканских имён, он лихорадочно напряг память, вспомнил, как мама в детстве читала ему «Хижину дяди Тома» и ответил:

- Том..

- А фамилия?

Тут он уже не растерялся: по принципу создания русских фамилий Иван – Иванов, Степан – Степанов, он создал свою, Суданскую:

-Томпсон. Том Томпсон, Можно просто – Томи.

-Где вы сейчас живёте, Томи?

- Я снимал комнату в южном Тель-Авиве, но хозяин меня выгнал.

- Проклятые расисты!. – Она запылала интернациональной ненавистью. -.Значит, так: документы мы вам восстановим, предоставим проживание, питание и медицинское обслуживание… А я пока займусь вашей легализацией..

- Я соскучился по семье… я устал… я хочу домой , к себе в Южный Судан. Я хочу подать прошение о возвращении на родину…

- Очень жаль! Но я вас понимаю: довели, мерзавцы, довели! - Она чуть не заплакала. -.. Хорошо. Подпишите этот бланк, и мы всё ускорим..

Через неделю отдохнувший, отъевшийся, Григорий сидел в самолёте, периодически ощупывая в кармане пачку из трёх с половиной тысяч долларов, полученных за согласие покинуть Израиль, и подсчитывал: до Джубы, столицы Южного Судана, бесплатно, от Джубы до Киева, наверное, долларов около семисот – значит, чистыми остаются две тысячи восемьсот зелёненьких. Хороший заработок, иметь бы его хотя бы раз в квартал, к концу года можно было бы арендовать ларёк на рынке, у себя в Бердичеве….. Но второй раз меня уже в Израиль не пустят, хотя , стоп.. Можно следующим отправить сына, он уже совершеннолетний… Потом зять-бездельник, который сидит на моей шее – пусть поработает на семью… Есть ещё брат, и сват, и кума… Она чернявая, кудрявенькая, чуть подмазать – вылитая суданка…

Самолёт пробил облака, врезался в синеву неба и взял курс на Джубу. Григорий сидел у окна, прикидывал, подсчитывал и радостно улыбался: жизнь открывала перед ним заоблачные перспективы.

• семен турин У меня похожая проблема - жена во время войны оставшись с братом без репрессированных родителей (отца расстреляли, мать в лагерь), была удочерена украинкой. Та естественно уничтожила все еврейские документы. И попробуй докажи, что она еврейка. И метапелет не дают т.как приехала в Израиль в пенсионном возрасте. (Моя вторая жена)

Евгений Максимилианов: Случай в отеле "Palais Royal"

Он лежал в окровавленной, измятой постели Пентхауса на двадцать втором этаже отеля "Palais Royal", рядом с неподвижным телом его любимой Кларисс, которое с каждой минутой остывало всё больше...- Её висок, простреленный пулей 38-го калибра зиял, будто маленькая арт-воронка, и всё ещё кровоточил... а простёртое навзничь мёртвое тело, с широко раскрытыми, замершими глазами и едва приоткрытым ртом, - выгнулось в последней судороге и застыло... Он бережно гладил ярко-рыжие волосы, столь небрежно разбросанные выстрелом, и тонкими прядями упавшие на её лицо, такое же юное и прекрасное, как и прежде...

В этот миг, наблюдая в окне истекающий кровью Закат, казавшийся открытою раной, перед его отрешенным взором пробегали картины минувшей войны... - Они менялись стремительным калейдоскопом, - то ярко вспыхивая, как сигнальные ракеты, - то медленно погасая...

Он вспоминал, как вёл санитарную машину военного госпиталя, как в неё угодил артиллерийский снаряд, как у него на руках умер друг, кашляя кровью и придерживая рукой развороченный осколком живот... - Это было невозможно забыть! - даже при всём желании... - да он и не хотел и не мог... - Эти видения запечатлелись в памяти, будто выжженное калёным железом клеймо, и возвращались всё с новою силой в его судорожно-мучительных снах, - всё с большей яркостью и упорством... - Увы! - такие воспоминания не исчезают(!), - они продолжают жить и впоследствии, - всё заново повторяясь, открывая старые раны и пробуждая давнюю боль...

В дверь уже ломились коридорные и полиция, услыхавшие звук выстрела, но она была заперта на щеколду и не поддавалась... У него было ещё время в запасе...

Он снова посмотрел на Кларисс... Его взор скользил по линиям её лица, стараясь уловить каждую мелочь... Ведь её черты скоро исчезнут навсегда... - перестанут существовать, также, как и его собственные, а фотографии сохранят лишь беглые, случайные эпизоды...

Её маленькие, когда-то очень нежные руки были скованы смертельной судорогой... - Правая сжимала рукоять серебристого револьвера... Он разомкнул белоснежные пальцы, которые уже успели похолодеть... Короткоствольный Remington 38-го калибра был действительно очень лёгким...

Стрелки на часах замерли, будто в неком мучительном ожидании...

Он проверил барабан, (- там оставалось ещё четыре патрона), и приставил револьвер, как ему показалось, напротив сердца, которое всё ещё вздрагивало и билось в каком-то бешеном ритме...

Грянул выстрел, и оконные стёкла дрогнули... Его тело пронзила дикая боль, но эта боль была, поистине, ничем, в сравнении с той, что терзала его прежде... Дверь вылетела с петель под ударами полицейских... но было уж слишком поздно что-либо изменить... - увы!..

Агония продолжалась всю ночь... - Он умер только под утро...

• Мнение просвещенного читателя: Кто-то скажет... очевидно, ремарковщина... А я отмечу - война... Ещё одно её проявление за границей миров, за границами всобщего планетарного мира... Очевиден исход... И новое рождение...
  
  На сей раз киевской прозы... Когда-то прежде - парижской, берлинской...
  И никогда уже не московской....
  
  Что-то там у них так и не состоялось... И уже не состоится, поскольку тамошний мир сплошь отважился на социальный суицид всех... Тогда как общеевропейский формат предполагает элитно-суициидальные проявления...
  
  Мир выжил и без этих людей, но чуть больше растворился в горечи несостоявшегося...
  
  На войне, в жерле войны - всех против всех, каждого против всякого, всякого по образцу и подобию ближнего... Уж какая здесь ремарковщина.
  
  Или скорее вот что - вовремя сочлененные банальности стремятся стать бестселлером! А если это уже не банальности, то успех заранее очевиден.
  
  
• Кто согласен, голосуйте за этот рассказ Евгения Максимилианова.
  С уважением, Веле Штылвелд