Борис Финкельштейн: ПУТЬ ПОД СОЗВЕЗДИЕМ АРЬЕ-ЛЕЙБА, продолжение 18

Начало смотри: http://agitprom2014.blogspot.com/2016/05/blog-post_26.html

БЛАГОВЕЩЕНСК. ЧАСТЬ ВТОРАЯ | Фима возвратился в Благовещенск. Настроение у него было, как говорят, ниже плинтуса. Болезнь брата, неопределенность его состояния, отнюдь не радужные семейные перспективы. И, при этом, особо острая боль за единственного племянника.

Дома, в Благовещенске, его встретили весьма радушно. Искренняя радость встречи со всеми, без исключения, своими друзьями. Но особенный, лучезарный свет излучали глаза Лены.

Благовещенск достойно встретил Родительский День. Об этом свидетельствовали показатели реализации ритуальных услуг. Этот день, отмечаемый в Благовещенске, для Фимы был определенным сюрпризом. У него, сменившего пять мест обитания в различных точках СССР, знание праздников и традиций присутствовало. Повсеместно в европейской части СССР 9 мая отмечался, как День Победы. И, вообще, первые десять майских дней – праздничная череда между Днем солидарности трудящихся и Днем Победы, как элемент воздействия коммунистического строя на умы живущих «на бескрайних просторах», в Амурской области оказывался менее весомым, чем подготовка и проведение Родительского дня. В свободные выходные дни этого периода дальневосточники отдавали дань памяти своим родным.

Что это было? Бунтарство сосланных в эти места, как элемент мести строю, или просто физическая отдаленность от той войны и, соответственно, меньшее число потерь, или отсутствие братских могил на местах непосредственных боев? Но факт оставался фактом. Дальневосточники больше чтили не навязываемые им даты и события!

К прибытию Фимы из Кемерово благовещенская молва подарила в его копилку интересных историй два нетривиальных случая.

Первый произошел с двумя молодыми офицерами доблестной армии, посетившими Благовещенск.

 Амурская область из-за близости Китая – второго (если не первого в то время) стратегического противника была начинена различными военными частями. Эти боевые подразделения размещались, в основном, вне равнинно размещенного и просматриваемого насквозь Благовещенска. А вот сопки начинающейся севернее вечной мерзлоты сама природа подготовила под сокрытие военных объектов.

Что это было, командировка или поощрение ратного труда, история умалчивает. Главное, что молодым лейтенантам было отряжено четверо суток. Ну, как не попользовать «женский малинник», куда они, волею судеб, угодили.

Поселились они в главной гостинице на берегу Амура, и в первый же вечер спустились в ресторан. Кто кого снимал – большой вопрос. Но провожать двух незнакомок, после «посиделок» за одним столом в ресторане и соответствующего «принятия на грудь», наши герои отважились.

Путь оказался недолгим. Всего-то десять минут пешего движения до общежития, в котором обитали обе девушки. Затем, как и было положено в данном населенном пункте, кавалеров через окно первого этажа затащили внутрь.

После бурной ночи, опять же через окно, вся четверка покинула общежитие. В утренних сумерках, теперь уже дамы проводили своих возлюбленных до гостиницы.

На назначенное вечернее свидание барышни, почему-то, не пришли. А еще через день пара «петушков» ощутила определенное неудобство в туалете.

Обращение к соответствующему врачу отсрочило срок окончания их командировки на неопределенное время.

-Ребята! Вы «залетели»! И не просто «залетели». Вам «подарили», всего-то, сифилис. По этому поводу - естественный вопрос о партнерше или партнершах. Где, кто, откуда? Ситуация попахивает «сроком».

- Не знаем. Познакомились в ресторане. Любовью занимались у них в комнате в общежитии.

- Адрес общежития?

- Не знаем. Туда и обратно нас вели ночью.

- Давайте попробуем ориентироваться на местности.

Следственный эксперимент прошел удачно. В светлое время дня офицеры вывели комиссию к зданию общежития и даже определили окна комнаты, в которую их втягивали и где они «получали удовольствие».

Здание общежития оказалось кожно-венерологическим диспансером, а комната – обителью двух, изолированных от общества, клиенток этого заведения. Гвозди, предохраняющие окно от раскрытия, при желании оказалось вполне возможным извлечь.

Вторую историю поведал знакомый милиционер, который существенно опоздал на «гулянку», посвященную возвращению Фимы из Кемерово.

Запыхавшийся Виталий так прокомментировал свое более чем двухчасовое опоздание.

- Дамы и господа! Прошу извинить за опоздание и поверить, что моей вины в этом нет.

- Мы уже заканчивали дежурство и ехали на базу. Проезжали мимо кладбища, как обычно трепались, ничего и подумать не могли. И тут наш водила так тормознул, что нас чуть по стеклу не размазало.

На дороге, в свете фар баба. Чудная какая-то. Что-то вопит, руками машет и, представляете, исподнее из-под пальто на сапоги спущено. Ну, думаю, наша встреча накрылась медным тазом – сейчас будем изнасилование по свежим следам расследовать. Мы - к ней, а она слова вразумительного сказать не может. Что-то мычит и в сторону кладбища показывает. Ясное дело, там ее, видать, и «поимели».

Мы машину – поперек дороги, фарами в сторону кладбища. Глядим, а под забором что-то лежит. Все, думаю, изнасилование с убийством. Подошли ближе – лежит мужик, но вроде, живой – дышит. А вонища от него - не передать. Фонариками подсветили. Точно живой, пьяный и …весь обосраный. Благо бы штаны, так ведь - лицо и руки.

И тут к этой барышне речь возвратилась. Оказывается ее с животом в автобусе «прихватило». Выскочила на остановке у кладбища и - в темноту, к забору. Пьянчугу этого не заметила и прямо на него оправилась. А ему - с холодного вечера что-то теплое на лицо… Понятно, он, спросонья, рукой и попробовал: откуда такое счастье привалило? Результат выскочил в спущенном исподнем нам под колеса.

Иные веселые истории Фиминой жизни в Благовещенске косвенно были связаны с их южными соседями.

Закрытый город являлся таковым по причине наличия границы с соседним Китаем.

Граница проходила по водной глади Амура. Причем, фарватер для судов проходил по китайской территории. Наши граждане в летний период купались в чрезвычайной близости от невидимой границы. Некоторые отчаянные пловцы, не желающие ногами ощущать дно, безрассудно заплывали на чужую территорию и мгновенно попадали в «лапы» пограничников. Откуда только появлялся этот скоростной катер? Но появлялся он практически всегда, чтобы «поглотить» несчастного безумца. Один раз и Сергей, на глазах у друзей, был изъят из воды и увезен в неизвестном направлении. Возвратился домой он в одних плавках поздно вечером, отделавшись приличным волнением и последним предупреждением.

На том же пляже в июле, когда Амур с советской стороны обмелел, а поход до водной глади увеличился на 300 метров, Фима с друзьями и подругами загорал на берегу. Вниз по реке в фарватере двигался китайский пароход. Тот самый, о котором упоминается в фильме «Волга-Волга»: «Америка России подарила пароход». Дым из трубы, огромное вращающееся колесо сзади. Миссисипи времен рабовладения. А на палубе - нос к затылку – китайцы «синерубашечники» с «калашами» на спине. Напротив пляжа пароход сбавил ход. И вдруг начал медленно разворачивать нос в сторону отдыхающих.

На пляже – паника. Барышни – в визг и галопом босиком по гальке в сторону спасительной набережной. Фимина компания тоже перетрусила.

- Лежать всем! – скомандовал Фима

- Если они захотят стрелять, то бегущие мишени будут самые поражаемые. И куда убежишь по гальке? Только ноги зря травмировать.

 Но выстрелы не прозвучали. Зато, раздался громкий смех со стороны китайского судна. Пароход быстро прошел фазу: нос в сторону пляжа. Оставшиеся смельчаки наблюдали его полный разворот и движение в обратном направлении.

Как выяснится позже, конструкция судна обеспечивала ему разворот только одним способом – за счет течения реки, вокруг сброшенного якоря. А медленно его разворачивало потому, что течение Амура напротив пляжа было никакое и резко ускорялось ниже по течению при встрече с полноводной Зеей.

Сама же Зея текла со скоростью горной реки и летом собирала урожай утонувших людей.

Однажды Фима на спор решился переплыть эту реку.

В своем устье Зея шириной немного превосходила Десну, в районе Остра. Дабы исключить возможность выноса себя в Амур, что обещало неприятную встречу с пограничниками, Фима ушел по берегу вверх по реке почти на четыре километра от ее устья. Плыл он строго поперек, без передышки и только в последний миг, перед сносом в Амур, когда силы были на исходе, сумел нащупать под ногами дно противоположного берега.

Спор он выиграл. Но для обратного пути избрал паромную, а точнее баржевую переправу, в полной мере ощутив всю опасность грозной реки.

За время работы в Управлении Фиме довелось несколько раз выехать в командировки, которые не только добавили ему профессиональных знаний, но были весьма познавательны.

Маршрут одной из его поездок проходил вниз по Амуру, а транспортом был выбран пароход.

Несмотря на августовскую свежесть, любознательный Фима, в отличие от других пассажиров, провел на верхней палубе. Ему интересно было наблюдать за жизнью соседнего государства. Погода была ясная и жизнь на китайской стороне была как на ладони. В сравнении с нашим берегом, людей, купающихся в Амуре, на китайской стороне не наблюдалось. Зато по берегу располагались многочисленные рыбаки, совершенно не просматриваемые на советском берегу. Затянутые кустарником сопки левой стороны и многоступенчатые творения человеческих рук справа. Причем, на каждом уступе сопки копался на земле очередной китаец. Их преданность земле и работоспособность впечатляли. Именно китайцы, оставшиеся после установления границы с советской стороны, умудрялись выращивать в весьма неблагоприятных условиях и поставлять на рынок Благовещенска экзотические для данной местности фрукты и овощи.

На пути к месту назначения, транспортное средство, перемещающее Фиму, встретилось с тем пароходом, который «Америка - России». Вторая Фимина близкая встреча с этим «вымершим мамонтом» не обошлась без события, которое требует описания. Фима в единственном лице находился на верхней палубе. Палуба встречного парохода, в отличие от предыдущего Фиминого с ним свидания, не изобиловала многолюдностью. Взгляды единственного китайского пассажира на верхней палубе и Фимы встретились. И никакой враждебности – грустная раскосая улыбка. Китаец, быстро оглянувшись назад, правой рукой выполнил знакомый интернациональный со времен боев в Испании жест: «Но пасаран» и прижал кулак к сердцу. Фиме осталось только повторить понятное ему действие китайской стороны. В этой идиллии двух людей (не понимающих позицию собственных правительств и нынешних отношений между странами двух ранее очень дружественных народов) пароходы разошлись.

Другая Фимина командировка в самую западную оконечность Амурской области п.г.т.Сковородино совпала с провозом по всей магистрали не самого здорового старика, Первого секретаря коммунистической партии СССР, пятикратного Героя Советского Союза Леонида Ильича Брежнева. Кому и зачем понадобился этот вояж вождя специальным поездом через всю страну? Думаю, что уж точно не его врачам. И, уж точно, не тем, мимо кого он должен был проезжать. Это Фима ощутил в полной мере, когда их поезд, двигавшийся на Запад, был остановлен в чистом поле. И три часа высыпавший из вагонов народ материл причину вынужденной стоянки. Когда по встречному пути промчался вылизанный, в пять вагонов, состав, с живыми цветами в окнах, многие готовы были что-то метнуть. Если бы всех заблаговременно не загнали в вагоны и не запретили открывать окна. Что тоже не добавило оптимизма наблюдателям исторического момента. Еще живой тогда вождь не соизволил дать возможность лицезреть себя.

Вторую часть истории проезда вождя через Амурскую область рассказала Фиме главный инженер районного управления бытового обслуживания.

В процессе инспекции у нее с проверяющим их работу Фимой сложились достаточно доброжелательные отношения. В одном откровенном разговоре главный инженер со смехом поведала ему, что недавно стала официальной невестой лейтенанта из КГБ. И ее суженый (ряженый) обеспечивает подготовку к проезду Леонида Ильича через область. В порыве откровенности она рассказала о нюансах ее романа.

Ни до, ни после бурной, первой в их жизни ночи молодой человек не поставил в известность девушку об органах, которые представляет. Зато, собственное начальство об обстоятельствах подробно информировал. И далее, дабы не вылететь со службы за несанкционированную связь, был вынужден придать своей знакомой статус невесты со всеми вытекающими последствиями. Теперь она (после обстоятельной беседы) была вынуждена подписываться на различные обязательные, для будущей жены работника органов, мероприятия.

Приехавший жених поведал своей невесте историю проезда вождя, а его невеста «растрепала государственную тайну» Фиме.

На восточной границе Амурской области оказалась станция, где остановка поезда не планировалась. Но, на всякий случай, всю людскую «ботву» из БИЧей и бомжей «перекрыли» внутри здания станции.

Но поезд по какой-то причине тормознул на станции. «Дорогой Леонид Ильич» в сопровождении сопровождающего генерала вышел на пустой перрон и начал прохаживаться. На пути ему попалась дверь здания вокзала. Он, видно по привычке, надавил… Закрыто.

- Почему закрыто? Открыть!

- Леонид Ильич! Не положено. По протоколу не запланировано.

- Открыть я сказал!

Деваться камарилье было некуда. Злополучную дверь открыли. А там вповалку, и запахи…

- Эй, то кто там к нам пришел? Леня! Братэла!

«Дорогого Леонида Ильича» оттуда – «как корова языком».

Командировка в Тынду расширила Фимин кругозор по вопросу разворачивания «стройки века»

Понятно, что ученые царского правительства, просчитавшие все нюансы строительства Восточно-Сибирской магистрали, были не глупее нынешних советчиков строительства БАМа. Они, понимая стратегическую слабину ухода трассы к югу, не решились уходить вглубь вечной мерзлоты.

Мичуринский лозунг: «Мы не будем ждать милости от природы», освоенный партийной пропагандой, очень часто стоил достаточно дорого.

Что нам стоит дом построить? Протянем дополнительную стратегическую дорогу на 100 километров севернее.

Первый удар по первопроходцам нанесла вечная мерзлота. Ну не знали ученые-строители, что укладывать пути здесь следует, не снимая верхний слой мха над вечной мерзлотой. Всю мастерски уложенную до зимы трассу вывернуло, что называется «на изнанку».

А далее трудности и, соответственно, затраты вырастали катастрофически. Трасса ежемесячно подбрасывала свои трудноразрешимые задачи. И реки оказались более коварные, и местность более пересеченная, и породы тверже.

Но наша организация труда была, есть и будет самой, самой. Очень характерный пример выдала одна комплексная бригада из числа «первопроходимцев».

Ее задачей были насыпные работы под колею. Бригаде по пути трассы были намечены карьеры под получение щебенки, и приписаны могучие самосвалы и иная дорожная техника. В течение полутора лет бригада значительно перевыполняла плановые показатели, за что была отмечена многочисленными государственными премиями. Не говоря о денежных премиях за выполненные объемы. Через какое-то время один местный журналист при подготовке статьи имел наглость произвести несанкционированные съемки доблестного труда. Из этих снимков явствовало некое несоответствие местности подобранных геологами карьеров для добычи щебня. Оказалось, что ушлые герои социалистического труда производили щебень для отсыпки не в подобранных местах, а на десятки километров ближе к трассе. Качество засыпанного под трассу щебня не отвечало никаким нормам. То есть, наши «рационализаторы» фактически загубили сотни километров уже проложенного железнодорожного пути.

Бригаду расформировали и дело… замяли. Нельзя мусор выносить из избы.

ЕЛЕНА | Лена с Наташей работали в главном парикмахерском салоне Благовещенска. Для молодых специалистов Омского технологического техникума работать там было не сложно. Изучив специфику и тонкости парикмахерского дела в техникуме, девушки, как говорится, вошли «в свою реку». Хотя все их коллеги имели значительный практический опыт, но не были подкованы теоретически. Да и уровень культуры и интеллекта хозяек соседних кресел был не самым высоким. Чего стоят услышанные фразы, приносимые подругами в общежитие:

-

 Вам уши подрезать или так оставим?

- У вас собачка? А у меня кошка. Не любит купаться. Это же целая проблема – ее высушить в духовке.

Или следующий «перл»:

- Валя! А кто, если не Адам, по-твоему, был первым человеком?

- Сначала был Петр Первый!

В то же время при выполнении причесок вчерашней моды руки Лениных коллег работали намного быстрее и профессиональнее. Особенно, если попадались запросы на прически «бабушкиной молодости».

Лена и Наташа блистали при выполнении современных коротких стрижек, стилистика и техника которых у них были выше на порядок. Так же девушки, за счет своих теоретических знаний, доминировали в процессах обесцвечивания, покраски и химической завивки. Последний процесс был в то время чрезвычайно востребован. Каждая вторая молодая и среднего возраста посетительница желала химически завить волос. Желание из прямого волоса, получить пышный локон было понятно. Но и результат этого процесса чаще всех прочих фигурировал в жалобной книге.

 Повальная мания уподобиться Мерлин Монро, требовала обесцвечивания и химической завивки. Оба процесса, как любил говаривать Фима, представляли «прямое надругательство» над собственными волосами. И, во благо всесильной моде, некоторые из милых дам могли запросто лишиться значительной части своей растительности на голове.

Лена слыла специалистом именно в этих двух процессах. В ней присутствовало какое-то внутреннее чувство волоса и химического состава. Там, где большинство работало строго по инструкциям, выдерживая процентную и временную нормы для всех клиентов, Лена всегда работала от волос клиентки. И, в то время, когда во всех салонах Амурской области регулярно, фатальным образом, «сжигали» и «недодерживали», у Лены был практически стопроцентный положительный результат. По ходу ее 3-х летней отработки, руководство парикмахерского управления неоднократно предлагали ей переход от кресла салона на преподавательскую должность. Но в ответ получали отказ.

В тоже время, Лена, возвращаясь в общежитие после смены, часто жаловалась Фиме, на боль в ногах.

- И на кой тебе это нужно? Тебе предлагают спокойную работу, более соответствующую твоей квалификации. Почему не соглашаешься?

- Ты не понимаешь. Мне в моей работе нравится все. Это же творчество! Ко мне приходит барышня совсем никакая, а выходит – королева. И это – дело моих рук и моей фантазии.

(Свою собственную тягу к созидательному творчеству Фима прочувствует через несколько лет в Омске).

Кроме того, этот шаг сдерживали и многочисленные постоянные клиенты, которых Лена, благодаря качеству своего обслуживания (и, конечно же, нежным рукам и сладким речам), приобрела к этому времени.

Мягкость и нежность своей партнерши очень импонировали Фиме. Его достаточно сильной натуре были противопоказаны эксцентричные и уверенные в себе девушки. Со спокойной и покладистой Леной ему было комфортно. Беспорядочные предыдущие связи напоминали бег по пересеченной местности, а нынешнее положение – тихую гавань, в которой уставший путник остановился на отдых.

Безоблачное устоявшееся состояние для молодых людей продолжалось до января следующего года.

КОНФЛИКТ ВТОРОЙ | Несмотря на прекрасное отношение к Фиме в Управлении, именно оттуда он получил очередной щелчок по своему немаленькому носу. Практически сразу после Нового Года в отдел возвращалась из отпуска по уходу за ребенком та барышня, на чье место Фима был принят. Его вызвал к себе Начальник Управления.

- Ефим Иосифович! Вы проявили себя более чем положительно. По моему мнению – более эффективно, чем ваша предшественница. Но Вы знаете законодательство. Я обязан восстановить в должности сотрудницу, вернувшуюся после отпуска по уходу за ребенком. За время Вашей работы в техническом отделе, на Вас были возложены значительные дополнительные функции, по сравнению с тем  объемом работ, которые «тянула» наша сотрудница до Вашего прихода.

Я предлагаю следующий выход. Она возвращается назад с тем объемом обязанностей, которые и выполняла до ухода в декретный отпуск. Вас же мы переводим в наше подразделение - Технико-экономическое Бюро, где Вы будете числиться формально, а работать будете в техническом отделе Управления и курировать те дополнительные функции, которыми были догружены. То есть Ваша фактическая нагрузка будет уменьшена вдвое.

- Я бы не возражал, если бы: во-первых, при этом автоматически не уменьшалась моя зарплата, во-вторых, если бы я автоматически не терял место в очереди на квартиру.

- Ну, что касается зарплаты, то в ТЭБе оклад Вам будет установлен на уровне Вашего оклада в Управлении. А относительно очередности, ее Вы действительно потеряете.

- Но, по Закону о молодых специалистах, Вы не имеете право на перемещение с понижением моей средней зарплаты, без моего согласия. А в данном случае я теряю премиальные Управления, что до неприличия уменьшает размер зарплаты, которую я получал здесь. Я предлагаю другое разрешение вопроса. Вы меня открепляете, и я спокойно уезжаю. Полтора года не доработаю, как молодой специалист. Зато вопрос с трудоустройством Вашей сотрудницы разрешится сам собой.

При этих Фиминых словах, Былин переменился в лице.

- Будет так, как я сказал. Если не хотите работать у нас, я возвращу Вас в ТЭБ, и будете отрабатывать полтора года там. Сюда вы были приняты оттуда временно, до выхода сотрудницы из отпуска по уходу за ребенком.

- Не имеете права. Я свои права молодого специалиста изучил очень хорошо. Я проработал у Вас значительно дольше года. С одним приказом, из которого следует временный прием на работу на место сотрудницы уходящей в декретный отпуск, я был ознакомлен. И расписался в нем. О том, что я продолжаю временно работать на месте сотрудницы уходящей в отпуск по уходу за ребенком, я ознакомлен не был. Так как такого приказа не было. Срок первого приказа истек год назад. Договор со мной не был изменен, и я продолжал выполнять в Управлении свои обязанности. И это автоматически обеспечило мне статус постоянного работника. А в этом случае перемещение меня без моего согласия незаконно.

- Будет так, как я сказал. Все, разговор окончен. Я Вас не задерживаю.

Итак, консенсус не нашелся. Оба собеседника почувствовали недостаточную весомость своих аргументов для оппонента. Фима прекрасно понимал, сколь трудно осуществимым является открепление молодого специалиста для организации, подписавшей на него запрос.

Система очень редко и в исключительных случаях шла на подобные шаги. Обычно это происходило до трудоустройства молодого специалиста. Но в данном случае «принимающая сторона» могла получить себе на голову высокую инспекторскую проверку из Москвы. Конечно же, Начальник Управления знал о подобных последствиях. Тем паче, что случай выходил за обычные рамки.

СУДЕБНЫЙ ЕРАЛАШ | Все медленно, но верно шло к судебному процессу. Приказ о Фимином переводе был издан, но Фима отказался поставить свою подпись под этим приказом, подав заявление в районный суд.

Но до начала рассмотрения дела нужно было продержаться, не нарушив трудового законодательства. Дабы не быть уволенным по статье за прогулы Фима несколько дней приходил в Управление и простаивал на лестнице.

Перед первым заседанием районного суда он прокручивал в голове различные варианты. Ему предстояло судиться не просто с Управлением, он пошел против члена Обкома партии Амурской области. А это уже было не шуткой.

Кроме того, Фима не имел адвоката и должен был сразиться с подкованным и опытным адвокатом Управления. Но он еще верил в справедливость, понимая незаконность действий противной стороны. Слабость его позиции была в требовании открепления.

И именно в этом ему было отказано. В адрес Управления было вынесено частное определения суда, где перечислялись все нарушения. И только.

Фима подал аппеляционную жалобу на решение районного суда в высшую инстанцию - областной суд. На заседании, в аргументацию своего требования об откреплении, Фима выдвинул утверждение, что Управление не может использовать его в соответствии с его квалификацией по специальности, так как место, на которое он подписывался при распределении, не вакантно.

Адвокат Управления, в ответ, уверил суд, что есть свободная вакансия инженера механика горбыткомбината, и она ждет Фиму хоть завтра. Областной суд оставил в силе решение районного суда.

Именно на следующий день Фиме был предложен приказ о переводе его в горбыткомбинат на должность инженера-механика с окладом 90! рублей. Такой оклад составлял низшую ставку инженерных работников. Это был очевидный плевок полностью блокирующий его требование об откреплении. Возможно, Фима и продолжил бы свои судебные дрязги, обратившись в Верховный суд РСФСР, но в один из дней он встретил директора горбыткомбината Боронина.

-  Фима, здоров были! Есть конкретный разговор.

-  Не надоело еще биться головой в закрытую дверь. У Былина ты тут никогда не выиграешь. Зря потратишь время и нервы. Подписывай приказ и иди ко мне. Я тебя знаю и уважаю. Ты и дня у меня не будешь работать на этом, хер поймет, окладе (Борис Иванович, как обычно, не церемонился с лексикой). Начнем - со 160 рублей, а там подумаем. Мне сейчас нужен помощник заместителя директора по строительству. Ты же в курсе, что я начал строить новую котельную. «Поиграешь» некоторое время там. Былин и знать не будет. А дальше видно будет. Ну что, по рукам?

Поиздержавшемуся в судебных тяжбах Фиме предложение Боронина пришлось по душе.

- Хорошо. По рукам. Хотя я мог бы еще продолжить судиться, и уже не здесь, а в Верховном Суде. Но, пожалуй, я остановлюсь. Вы ко мне – по-человечески, и я не привык отвечать неблагодарностью на добро.

- Поверь мне. Пока на слово. Жалеть не будешь.

 Слово свое Борис Иванович сдержал. Фима, под его крылом не испытывал значительных финансовых трудностей. Борис Иванович при любой возможности продвигал Фиму внутри своего предприятия.

(продолжение следует)