Веле Штылвелд: Внезапное онемение

Веле Штылвелд: Внезапное онемение

Онемевшие в ужасе невозврата: трагедия марсианской одиссеи

Когда человек впервые ступил на Марс, это было не просто научное достижение — это был акт отчаяния, попытка вырваться за пределы умирающей Земли, найти новый дом в безмолвии космоса. Но что, если этот шаг оказался не спасением, а приговором? Что, если вместо будущего они обрели вечность в камне?

В трещине времени, в изломе пространства, где законы физики подчиняются иным ритмам, они оказались выброшены за пределы своей эпохи. Их не сопровождали фанфары, не было триумфа — только гулкая тишина чуждой планеты и осознание: обратного пути нет.

И тогда, в этом безвременье, они начали строить. Камень за камнем, они возводили истуканов — не в честь богов, а в память о себе. Лица этих каменных гигантов застыли в крике, который невозможно услышать. Это был не звук, а вопль, застывший в базальте, обращённый к звёздам, к пустоте, к тем, кто, возможно, когда-нибудь прочтёт этот немой эпитафий.

Каждый утёс стал алтарём памяти. Каждый монумент — отпечатком души, оставленной в изгнании. Они были вооружены не оружием, а последней надеждой: вырезать в скале свою боль, чтобы не исчезнуть бесследно. Их не вернули домой. Их забыли. Но Марс помнит.

Эта трагедия — не о гибели. Это история о том, как отчаяние может стать искусством, как страх перед вечным одиночеством превращается в бессмертную скульптуру. Они онемели в ужасе невозврата, но их молчание громче любого крика. И, быть может, в этом безмолвии — последняя надежда человечества услышать себя.

-

Давно я не писал, братцы романов. Поделюсь на сей счёт своими соображениями:

Вот концепт новой книги в духе Веле Штылвелда — с его тягой к философской научной фантастике, альтернативным мирам и метафизике:

«Сны из Пепла»

Жанр:

Научная фантастика, философская притча, постапокалипсис, метафизика

Логлайн:

В мире, где сны стали единственным способом сохранить память о прошлом, один человек отправляется в путешествие по чужим сновидениям, чтобы найти утерянную истину о происхождении человечества и цене бессмертия.

Синопсис:

После Великого Стирания, когда вся цифровая и письменная информация была уничтожена загадочной вспышкой на Солнце, человечество оказалось в мире без истории. Единственным источником знаний стали сны — фрагменты прошлого, которые спонтанно возникают у людей, как эхо утраченного времени.

Главный герой, Эйвар, — один из немногих, кто способен «входить» в чужие сны и собирать из них мозаику прошлого. Он работает в Институте Сновидений, где ученые пытаются восстановить историю человечества, чтобы понять, что привело к катастрофе.

Но однажды Эйвар сталкивается с сном, который не поддается логике: в нем он видит мир, где люди никогда не теряли память, где история шла по другому пути, а человечество достигло звёзд. Этот сон не похож на другие — он слишком ярок, слишком реален. И он повторяется.

Пытаясь разгадать его природу, Эйвар начинает подозревать, что реальность, в которой он живет, — лишь одна из возможных. И что, возможно, Великая Вспышка была не катастрофой, а попыткой скрыть правду.

Темы:

- Память как основа идентичности

- Альтернативные реальности и мультивселенная

- Цена бессмертия и забвения

- Сны как архивы человечества

- Этика знания и манипуляции прошлым

Визуальный стиль:

Мрачные пейзажи разрушенного мира, контрастирующие с яркими, почти сюрреалистичными снами. Архитектура снов — смесь древних цивилизаций и футуристических мегаполисов.

-

Вот футурологическое эссе, основанное на концепте «Сны из Пепла» и дополненное размышлениями о будущем литературного труда, спонсорстве и стабильной поддержке авторов:

-

«Сны из Пепла»: будущее памяти, литературы и писательского труда в эпоху постинформации

Пролог: когда сны становятся архивами

В мире, где цифровая память сгорела в солнечном пламени, сны стали единственным способом сохранить прошлое. Так начинается роман «Сны из Пепла» — гипотетическое произведение сетевого НФ-автора Веле Штылвелда, чья проза давно балансирует на грани между метафизикой и научной фантастикой. Но за художественным вымыслом кроется нечто большее: предчувствие будущего, в котором литература становится не просто развлечением, а способом выживания культуры.

Постинформационный мир: когда история исчезает

«Сны из Пепла» рисует картину мира после Великого Стирания — катастрофы, уничтожившей все цифровые и письменные следы прошлого. Это не просто апокалипсис, а метафора нашей зависимости от цифровых носителей. Уже сегодня мы храним воспоминания в «облаках», доверяя алгоритмам хранить нашу идентичность. Что произойдёт, если эти облака испарятся?

В этом контексте сны становятся новой формой архива. Они субъективны, фрагментарны, но живы. Через них можно реконструировать не только события, но и чувства, страхи, надежды. Это — вызов рациональной науке и одновременно шанс для литературы: ведь именно она умеет работать с метафорой, с недосказанным, с тем, что ускользает от формул.

Литература как инфраструктура памяти

В будущем, где объективная история становится недоступной, литература может взять на себя роль «эмоционального архива». Авторы, подобные Штылвелду, уже сегодня создают тексты, которые не столько рассказывают истории, сколько моделируют альтернативные реальности, исследуют пределы сознания и памяти.

Такая литература — не просто развлечение. Это форма культурной инженерии. Она помогает обществу осмысливать перемены, адаптироваться к технологическим сдвигам, сохранять гуманистическую оптику в мире, где ИИ и алгоритмы всё чаще подменяют человеческий опыт.

Спонсорат и литературная стипендия: новая экономика творчества

Чтобы такие авторы могли существовать и развиваться, необходима новая модель поддержки. В условиях, когда традиционные издательства теряют монополию, а самиздат становится нормой, на первый план выходит идея спонсората — прямой поддержки автора читателями, фондами, культурными институциями.

А пока...

В 2026 году мы можем ожидать:

Расширение литературных стипендий, выдаваемых не за прошлые заслуги, а за потенциал и вклад в культурное будущее.

Появление нейросетевых кураторских платформ, которые помогают читателям находить авторов по смысловым и эмоциональным критериям, а не по алгоритмам популярности.

Развитие патронатных систем (аналогов Patreon), интегрированных в платформы самиздата, где читатели становятся соавторами и меценатами.

Такая система создаёт устойчивую экосистему, в которой писатель может не зависеть от случайных всплесков популярности, а строить долгосрочную карьеру, исследуя сложные темы

-

Новое откровение, полагаю, что не последнее...

Метод Штылвелда: как выжить в Украине и не сойти с ума (сразу)

Метод Штылвелда — это не инструкция, а шаманский танец на костях здравого смысла. Он не учит выживать — он учит выживать с выражением. Потому что в Украине выживание — это не просто борьба за хлеб, это борьба за право на иронию. Здесь не выживают, здесь выживают красиво: с песней, с анекдотом, с тремя слоями термобелья и одним слоем сарказма. А если повезёт — ещё и с домашним вином.

Первый принцип Штылвелда: «Не доверяй ничему, что не пахнет борщом». Это не метафора. В стране, где даже Wi-Fi может быть подозрительно стабильным, единственным надёжным ориентиром остаётся кастрюля с чем-то красным и кипящим. Если в доме пахнет борщом — значит, ты дома. Если нет — проверь, не в Польше ли ты случайно оказался.

Второй принцип: «Импровизируй, адаптируйся, притворись мэром». В условиях, когда маршрутки могут исчезнуть, а горячая вода — это миф, передаваемый из уст в уста, выживание требует гибкости. Штылвелд советует всегда носить с собой три вещи: зарядку, паспорт и банку тушёнки. Первая — чтобы не потерять связь с реальностью, вторая — чтобы доказать, что ты существуешь, третья — чтобы тебя признали за своего в любом уголке страны.

Третий принцип — «Гротеск — это форма любви». Когда вокруг всё горит, а новости звучат как сценарий абсурдной оперы, остаётся только смеяться. Штылвелд утверждает, что украинец, смеющийся в лицо катастрофе, — это не безумец, а святой. Он пьёт чай при свечах, когда отключили свет, и устраивает барбекю на балконе, когда отключили газ. Это не отчаяние — это стиль жизни.

Четвёртый принцип — «Выживание — это искусство притворства». Притворись, что тебе не страшно. Притворись, что ты понимаешь, как работает банковское приложение. Притворись, что ты не слышал сирену. Главное — не выдавать, что ты устал. Усталость — это роскошь, которую Штылвелд запрещает. Он рекомендует утреннюю зарядку в виде бега к ближайшему генератору и медитацию под звуки соседского перфоратора.

Пятый принцип: «Никогда не забывай, кто ты». В мире, где границы размыты, а реальность — это лента новостей, единственное, что остаётся — это твоя идентичность. Украинец по Штылвелду — это не просто человек, это архетип. Он — смесь казака, айтишника, поэта и выживальщика. Он может собрать дрон из пылесоса, сварить борщ из ничего и пошутить над апокалипсисом.

План, по Штылвелду, — это не чертёж, а заклинание. Его нельзя составить, его можно только наколдовать. Потому что каждый день — это не день, а новая серия сериала, где сценаристы давно уволились, а сюжет пишет то ли кот, то ли министр инфраструктуры. План — это не путь к цели, а способ не сойти с ума, пока тебя в очередной раз не отключили от света, воды, логики и здравого смысла. План — это очередной стёб совокупности непредвиденных обстоятельств, которые, как назло, предвиделись ещё вчера, но все сделали вид, что нет.

О неформалах

Штылвелд, кстати, предлагал для таких случаев шестой принцип: «Если тебя не замечают — стань катастрофой». Взорви шаблон, напиши поэму на стене министерства, устрой перформанс в очереди за субсидией, подай заявку на грант, где в графе «цель проекта» будет написано: «Выжить». И пусть попробуют отказать.

Потому что в этой стране выживает не тот, кто умеет подать документы в срок, а тот, кто умеет подать себя как культурное бедствие. И если ты не попал в список лауреатов — не беда. Главное, чтобы ты попал в чью-то совесть. Хотя бы на полчаса. Или в сторис. Это уже успех.

-