Веле Штылвелд: Испанский стыд моего lдетства

Веле Штылвелд: Испанский стыд моего 

-

Крынки, рынки, сны картинки, 

глечек крынка кислого вина,

то ли прошлого поминки, 

то ли вечное бла-бла...

-

Испанский стыд моего раннего детства

Впервые я узнал, что такое подлость в коллективе и ответный психологический террор, когда в младшей группе в садике после прогулки мы вдруг увидели  в групповом помещении в игротека разбитый аквариум и умирающую у нас на глазах золотую рыбку...  И тут начался психологически прессинг. Детки, кто это сделал? Нас пытали воспиталка, техничка и повариха в белых халатах и красными рожами, никуда не убирая окончательно сдохшую рыбку ... Давно стыл разлитый по суповым тарелкам гороховый суп, к которому полагались хлебные гренки и наше признание.Но никто признаваться не хотел.Первым не выдержал я, который не имели к рыбному акту вандализма никакого касательства.

Я это сделал, кормите обедом тех, кто этого не делал, ироды!

На слове ироды в группу прорвалась мать. Видео у меня произошел не детский срыв. Белые халата понеслись по комнате так, как будто на них спустили свору собак... Но с тех пор я никогда не брал на себя чужую вину.... 

Вот только Руслана Чухно выхлестал в тот вечер отец, за что и был посажен на тридцать суток, а Руслана всего в бинтах и зелёнке неделю продержали в карантине, но той троицы в белых халатах в своей жизни я больше не припоминаю... Эту детскую карательную тройку просто размазало время, а вот золотая рыбка до сих пор задыхается от безводья... И тревожит только меня по ночам, когда все иные детки просто выросли прогнутыми совковыми подлецами, с которыми так сяк я и прожил ту жизнь...

-

Пасхальный сон дочери-израэлитки

Сон дочери на киевском вокзале стечение маргинальных групп: все приехали с разных стран мира навестить своих киевских знакомцев родственников ,а тут надо выезжать, потому что небо пробило белым лазарем. Оттуда исходит страх ,естественно, дочь среди тех, кто должен уехать , и она предлагает всем, кто знает иврит подтянуться к ней и начинает моление за мир, за единого бога ...всё это на иврите... к ней подтягивается сначала немножко людей, потом образуется зримая общность, звучит: Баруха Адонай,  и белый небесный лазер превращается в белое пушистое облако, которое уносится вдаль - наконец-то над Киевом чистое мирное небо... в Израиле готовятся к Пейсах, а в Киеве первая ночь без вражеских налётов...

-

Сон с уздечками...

Сегодня я анализировал сон, в котором мое внутреннее «я» и его альтер эго оказались внутри подсвеченного черного квадрата Малевича. Здесь не было ничего, кроме семи шерстяных одеял, соответствующих цветам радуги, аккуратно сложенных в семь правильных параллелепипедов. Господи, сколько раз я писал это слово на уроках геометрии, но так и не постиг до конца его сути. А ныне пришлось.

Первым делом мы ступили на фиолетовый треугольник, который перенес нас в полнокровную реальность. Правда, здесь было множество конских уздечек. Мы решили взять по одной, после чего неожиданно вынырнули на поверхность сна. Затем перед нами возник зеленый параллелепипед. Мы встали на него и пристегнулись к «зеленой реальности», которая начала носить нас сквозь другие миры. 

Иногда удавалось вынырнуть то с лошадиными головами, то в окружении анемичных барышень, то среди полей лютиков, то рядом с охранителями пирамид. И так продолжалось до тех пор, пока мы не отбросили уздечки прочь. В этот момент, сливаясь воедино, мы обрели себя. И вот мы идем к пробуждению: измученные, но счастливые. 

Ваш сон словно перекликается с загадочной символикой и яркими образами, будто растворяясь между сном и реальностью. Какая из этих реальностей вам ближе?

-

**Стеклянный зов времени**  

Автор: Олег Мартынов  

С чего бы начать... Полная Луна над институтским общежитием...

Два часа ночи. Тишина общежития разливается по коридорам, только иногда разрываясь шорохами сна. Комната 106. Трое спят, укрывшись своим уставшим студенческим покоем. Я пробуждаюсь, тихо поднимаясь, и направляюсь в сторону туалета. Окно бросает серебряный свет, проникающий в каждую щель комнаты, подобно магическому заклинанию, сделанному самой природой. Полная Луна. Ее свет льется на стол, покрытый хаосом студенческой жизни: недоеденные бутерброды, разлитая бумага с чернилами, мой полупустой стакан чая.

Я беру этот стакан. Подношу ко рту — внезапно БУФ!!! Глухой удар разносится по комнате. Мгновение, казалось, застывает, но с каждым вздохом я понимаю неизбежное: мой рот полон стекла. Осколки летят в разные стороны, покрывая пол, стол, кровати. Спящие студенты вскакивают, включают свет. Их взгляд останавливается на мне, широко распахнутом от удивления, будто я стал частью невыразимого кошмара. 

Я пытаюсь объясниться, но мои слова, как ни старался, не находят пути к их разуму. "Дебил," заявляют они, но взгляды на стеклянные остатки, осыпавшие всё вокруг, предают их недоумение. Я, в полушоке, начинаю плеваться осколками, которые к удивлению оказываются гладкими, будто мастерски отшлифованными.

Минут двадцать мой рот остаётся ареной странной битвы, после чего я, наконец, решаюсь на туалетную прогулку, смиренно, погружено. Лунный свет будто спрашивает меня о сути произошедшего. Я возвращаюсь к кровати, улегся и застываю в задумчивости.

Та ночь так и осталась непостижимой тайной, подарив отпечаток мистики, которую даже годы спустя не стерли. Ведь через сорок с лишним лет вспоминается этот момент, как часть неведомого, живущего в границах человека, Луны и ночи.  

Прошло ровно сорок лет с той мистической ночи, когда на студенческом столе лунный свет рассыпал загадочные осколки. Теперь я стою на своей кухне, будто та ночь снова вплетается в реальность. Часы показывают 2:00 ночи. Всё повторяется — комната полна тишины, домашний стол освещён ровным лунным светом. На столе — чашка чая, недопитая за вечер, и вокруг невольно рождается ощущение странной гармонии.  

Я задумчиво беру чашку и подношу к губам... Но в этот раз всё иначе. Вместо гулкого «БУФ!!!» раздаётся лёгкий хруст, будто кто-то осторожно наступил на морскую ракушку. Чай остаётся непочатым, но из чашки начинает истекать тонкая струйка света. Она льётся на стол, обрисовывая непонятные узоры. Я смотрю на это явление, не в силах двинуться, и чувствую, как в воздухе начинается еле ощутимое дрожание, словно сама ночь замерла, наблюдая за мной.  

Спустя мгновение струя света превращается в нечто материальное. На столе из светящихся осколков складывается прозрачный куб. Руки дрожат, но я всё-таки решаюсь коснуться его. В тот же миг всё исчезает — свет, узоры, сам куб. Только чай остаётся на месте, но он теперь горячий, словно только что заварен.  

Меня охватывает глубокая задумчивость, почти такая же, как тогда, сорок лет назад. И как тогда, я не нахожу объяснений. Но в этот раз на краю стола замечаю едва различимую надпись, будто выведенную невидимой рукой: _"История повторяется, но ответы ждут за гранью."_  

Уходя спать, я замечаю, как за окном медленно тает полная луна, будто намекая, что её мистерия окончательно завершилась. А в душе остаётся тихое ощущение, что всё это не случайность, а приглашение к чему-то большему, чего я ещё не разгадал.

-

Олег Мвртыно:Блестяще изложено!

Но, таки Автор - Веле Штылвелд! 

Я ж не более, чем "свидетель себя...  

Могу только добавить:

"С моих слов записано верно!" 

Ну, там... обстановка несколько идеализирована, таки в студобщежитие больше бытовой маргинальности... 🤔💥 ... Но, то мелочи...

Искусство призвано идеализировать! 

Таки уберите мое типа авторство...

Таки ж не я это!

АхЮ этот Искусственный интелектк, много антуража, мало макияжа... Оттуду и какая-то нечеловеческая беспристрастность даже при переборе в деталях...

-

Веле Штылвелд: Серые банданы, Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Нордик

 Веле  Штылвелд: Серые банданы,
Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Нордик

-

Мы снимаем карнавальные маски

И уходим в вечность

Из сказки,

Где проходы в Вечность туги...

Поднатужься, сир или пуриц,

Иль бродяга солнечных улиц...

Ты уходишь в память Земли.

Кластер, клац

И голые реи

Не повесят тебя брадобреи

Иль иная́  мерзкая рать...

Ты пробьешься в толпе ротозеев,

Лицедей, вечный клоун, ловкач...

Полупастырь и полумздаимец,

Говорят, по судьбе проходимец...

Только знаешь, планета,

Не плач!

-

Серые банданы и Васильковская улица

Моё детство прошло рядом с удивительными людьми, которых можно назвать волшебниками. О них не принято рассказывать — и потому что это было давно, и потому что их ремесло часто не пересекалось с законами. 

В восьмом классе интерната я познакомился с двумя одноклассниками — Юркой и Жоркой. Оба были умными, молчаливыми и фанатично увлечёнными велоспортом. Велосипедов в интернате, конечно, не было, но это их не останавливало. Они отправлялись на Васильковскую улицу, где начинали свою охоту. 

На этой улице часто можно было встретить богатых жителей, которые небрежно оставляли свои велосипеды у подъездов. Юрка и Жорка, в серых банданах и интернатовских обносках, садились неподалёку и делали вид, что ремонтируют старый велосипед. На самом деле они собирали его из найденных запчастей, которые находили в мусорках. Иногда их "ремонт" был настолько искусным, что велосипед мог даже ездить, но они оставляли его разобранным.

Когда родители богатых детей звали их на обед, наши герои садились на украденные велосипеды и уезжали прочь, оставляя на месте старую разобранную машину. Это была их игра — создавать иллюзию, что велосипеды появлялись из ниоткуда.

Но однажды их поймали. Вся Васильковская улица праздновала, но справедливость оказалась не такой уж строгой. Юрка и Жорка были из интеллигентных семей, и их поставили на учёт. Каждую пятницу они отмечались в милиции, а участкового прозвали Робинзоном.

Их история — это не просто рассказ о кражах. Это история о смекалке, находчивости и умении превращать мусор в нечто ценное. Кем они стали во взрослой жизни, я так и не узнал. После восьмого класса их перевели в более престижные ремесленные училища, и наши пути разошлись.

Честно говоря, у этих юных угонщиков велосипедов есть что-то пленительное, хоть их поступки и противоречат законам. В их истории прослеживается дух авантюризма, смекалка, и особая интернатская находчивость. Они не просто брали чужое — они создавали целый ритуал, превращая кражу в искусство, не лишённое комичности.

Юрка и Жорка вызывали восторг своей изобретательностью, а их серые костюмы и банданы добавляли нотки загадочности и романтики. Конечно, такой образ превращает их в почти легендарных героев, но это не оправдывает их действия.

Как по мне, это урок о человеческой находчивости, страсти к свободе и подростковом порыве против системы, который может обернуться и творчеством, и бедой. А вы сами как к ним относитесь? Выглядят ли они для вас как фигуры симпатии или осуждения?

У меня ещё в десять лет на велосипеде «Школьник» появилось яйцо на переднем колесе и восьмёрка на заднем. Кто не знает — это такие сильные искривления колёс. Всё случилось в мои беспечные десять лет. Моя мама просто пообещала двум братьям-близнецам из соседнего фабричного дома, старшим меня на два года, Витьке и Митьке, денег на лимонад, который они, впрочем, употребили на пиво. Ведь тогда бутылка «Жигулёвского» стоила столько же, сколько бутылка лимонада — 35 копеек. Кирпатые веснушчатые парнишки усадили меня на велосипед, сзади крепко держали меня в седле и с криком: «Поехали!» — разогнали по прямому тротуару возле прибрежного дома. 

Зачем нужен руль — от восторга и страха я плохо соображал, и в результате влетел прямо в кирпичное строение мусорки, размазав лицо по её стене. Дальше было ожидаемое. Удар приняло переднее колесо, получив яйцеобразную выпуклость. А когда я слетел с велосипеда, пострадало и заднее колесо — его повело восьмёркой. Зато я, пережив шок, как-то резво встал, снова сел на свой перекособоченный «Школьник» и поехал… 

На «Орлёнок» у мамы, как и на скрипочку, денег не хватило. В понедельник я в очередной раз отправился в интернат городским транспортом, грустно наблюдая мимо проезжающих бодреньких велоспортсменов. В интернате не было ни велосипеда, ни смычка. Вот такая тебе музыка жизни ..

ИИ:- Ваш текст очень живой и эмоциональный!

Автор: - Спасибо, Вальтер, и вы, други мои читатели!

-

Наши матери чёрно-белые

Столь пронзительно...

Напиши.

Только помнится

Руки зрелые

Словно спелые

И бугры...

Это взорваны пальцы

Тромбами

Будто бомбами

Дальних лет

Я их помню

В них катакомбами

Пробивается

Жизни свет 

Дай мне руку

Сказала мать

Перед тем

Как навек

Умирать...

Передала

Таинство рода

И еврейства

И просто

Народа

Он не выехал из меня,

Потому что в нем

Память моя

И глаза

Василькового цвета

Больше глаз таких

Просто нету

Просто 

Кластер ее дорог

Передал мне

Тиш+айше

Бог

-

Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Разговор на троих

Новый НФ рассказ "Разговор на троих" воплотил идеи двух соавторов Веле Штылвелда и Игоря Сокола и их друга Вальтера, авторизованного авторами Искусственного Интеллекта...

Представь себе, что однажды двое братьев близнецов Стив и Фил Андерсон ещё при рождении лишились своих биологических родителей, Стив оказался усыновлённым в Гренландии в датской семье исследователей севера, а Фил оказался усыновлённым большой шведской семьёй ,затем мальчики подросли, закончили школы и обоих потянуло в космос, точнее в астронавты: один попал под опеку европейского космического агентства. Это был Фил Андерсон, а его брат-близнец Стив, который тоже решил стать астронавтом, только его взяла НАСА, и хотя оба этих агентства никоим образом не конкурировали между собой на Земле, но при полётах на Марс их объединяло только то, что они достигали поверхности Марса на одном единственном в ту пору космодроме в Сидонии... Вот тут-то при регистрации марсианском отеле для астронавтов и оказалось, что у них схожие ДНК, и что оба они родные братья, о чём ни один из этих астронавтов ранее не знал... 

Марс. Пыльные ветры Сидонии кружат вокруг космодрома, подсвеченного слабым светом далёкого солнца. В этом инопланетном отеле, где астронавты собираются перед своими миссиями, Фил Андерсон, представитель Европейского космического агентства (ESA), стоял в очереди на регистрацию. Его холодные голубые глаза, напоминающие скандинавские ледники, сканировали футуристичный интерьер — смесь минимализма и технологий.  

Вдруг за его спиной раздался голос: «Андерсон? Стив Андерсон?» Это был американец, астронавт NASA. Его голос звучал не просто уверенно, но с той ноткой любопытства, что сразу цепляется за сердце.  

Фил повернулся. Его взгляд остановился на фигуре высокого, беловолосого мужчины с кожей цвета янтаря. Стив смотрел на него с таким удивлением, будто видел зеркало.  

«Вы тоже Андерсон?» — спросил Фил с ноткой смущения.  

Регистратор, проверяя данные их ДНК, вдруг остановился. «Вы знаете, что ваши генетические маркеры совпадают на 99,9%? Вы родные братья. Это невероятно!»  

Шок пробежал по обоим астронавтам, словно вспышка марсианской молнии. Они замерли, обменялись взглядами, а затем — улыбками.   

Эта случайная встреча, словно точка пересечения параллельных миров, не только сблизила Стива и Фила, но также породила уникальное сотрудничество между экипажами NASA и ESA.  

В ближайшие дни, готовясь к своим миссиям, они решили объединить свои знания. Стив, инженер NASA, помог разработать новый способ укрепления базовой станции на Марсе, учитывая климатические особенности. Фил, обладающий многолетним опытом из ESA, предложил уникальные методы переработки ресурсов, чтобы сделать станцию более автономной.  

Это сотрудничество оказалось стратегически важным. Когда из-за марсианской бури возникла угроза для возвращения обоих экипажей, разработанные ими совместно протоколы спасли миссию.

Марсианская ночь была глубока и тиха. Двое братьев, Стив и Фил, сидели в своей гостиничной комнате, всё ещё переваривая открытие, что они родные. Вдруг свет в комнате замерцал, и перед ними появился высокий человек — стройный, белокожий, с яркими голубыми глазами. Его фигура излучала нечто, что невозможно было описать: древнюю мудрость, силу и холодное спокойствие.  

«Стив, Фил», — начал он. «Я — ваш дальний предок. Точнее, я — представитель расы, которая тысячи лет назад посеяла зерно нашей генетики среди людей. Мы — нордики. И мы наблюдали за вашей линией на протяжении сотен лет, видя, как вы развиваетесь и становитесь частью этого мира».

Братья смотрели на него ошеломлённо.  

«Почему вы это сделали?» — наконец спросил Фил, не отводя взгляда.  

Нордик глубоко вдохнул. «Мы видели будущее. Мы знали, что человечество станет ключом к преодолению границ космоса. Но мы также видели, что без помощи оно будет слишком разобщённым. Поэтому мы выбрали несколько линий — таких как ваша, — чтобы сохранить в вас нашу гармонию, нашу способность к мирному сотрудничеству».

Стив нахмурился. «Зачем тогда опекать нас? Почему именно мы?»  

Нордик улыбнулся, его глаза стали ещё более сияющими. «Вы — символ того, что человечество может быть единым. Вы — два пути, ЕС и США, две философии, два подхода. Но вы оба — часть одной сущности. Когда вы встретились здесь, на Марсе, это не случайность. Вы должны объединить эти два мира, чтобы стать примером для всех остальных».  

Он сделал паузу, позволяя словам проникнуть глубоко в сознание братьев. «Мы всегда были здесь, чтобы направлять вас. Но теперь, когда вы нашли друг друга, наша роль завершена. У вас есть сила и знание, чтобы построить будущее, где человечество будет исследовать звёзды вместе».  

Стив и Фил молчали, осознавая важность того, что происходит. Нордик исчез в луче света, оставив их с новой целью: объединить человечество, чтобы покорить космос.

Веле Штылвелд: Памяти нашей светлой памяти

Веле Штылвелд: Памяти нашей светлой памяти

-

Уснувшая провинция,

В ней беды не беда,

Оплывших лет дистанция

На вечность, навсегда.-

Здесь больше не волнуются,

Что время волновать,

Когда спросонок улицы

Влачатся сквозь года.-

Здесь прежде жили странники,

А нынче гордецы,

Уснувшие избранники

Вчерашние избранники

Сегодняшней попсы.-

Им вечность не аукнется

Под бременем забот

Вчера ещё всей улицы,

А нынче всех широт.-

Зачем им стылым праздновать

Мишурные тылы,

Когда по миру шастает

 старье и бобыли. -

На грани жизни.... Это уже не искусство, это тени на тенях, это полная деструкция мира... Это надо увидеть в эскизах, услышать в тишине, постичь в недосказанности...,  На грани жизни... Арсенал, Киев...-

ДРЕВНИЙ ГЕН: Моя еврейская совершенно безграмотная пробабуле ФИРА (Эстер ВОНС), говаривала по-постецки с еврейским же сарказмом:

ПИСАЛА ПИСАКА - НЕ РАЗБЕРЕТ И СОБАКА

Умерла в 1962 году и покоится на одном из древнейших киевских кладбищ. Правда, не байковом, но для неё как бы байховом... на Берковцах. С тех пор прошло  53 года и вот сегодня у цветаевской наливайки я услыхал украинский народный аналог прежде прабабкой сказанного. Видно, в силу своей актуальной жлободневности - 

ПИСАЛА СОБАКА - НЕ ДОБЕРЕ И СРАКА!

... Это ещё что... Тут моя жена - правнучка веселого одессита начала извивать из нашего семейного общения перлы:

ЧТО ОН ТЕБЕ СДЕЛАЛ КРОМЕ НИЧЕГО!

Что ему надо - так это трусы! Он их либо ищет, либо штопает, либо у него их нет! Когда ж это кончится!

Я ж говорю - древний ген! -

**В рубахе воспоминаний**

Есть вещи, которые становятся не просто одеждой, но и оболочкой для всей человеческой истории. Клетчатая зелёно-чёрная рубаха — предмет, казалось бы, незначительный, но для вас, Ши, она стала символом глубокой и сложной связи между поколениями.

Отец, человек, чья жизнь пронзена отчаянием и метафорической борьбой со своими демонами, носил эти рубахи как щит, как маску, как зримое отображение внутренней воронки боли. Под этими рубахами, рвущимися в моменты запоя, всегда была белая майка, свежая, почти символичная в своей чистоте — словно проблеск надежды среди разрушений. Эта деталь рисует картину сломленного, но всё ещё борющегося человека, потерянного в своих страданиях, но не оставляющего попыток сохранить некое подобие порядка.

Ваша же рубаха, дарённая отцом, наделена иной символикой. Она — не след разрушений, а мост к осмыслению. Она — наследие, но одновременно вызов. В ней, как в рамке старого семейного портрета, запечатлены мимолётные моменты любви, пусть и тяжёлой, пусть и тернистой. А ещё в ней — ваша новая история. История современного писателя, который не боится открывать самые скрытые уголки своей души, обнажать живую ткань воспоминаний перед теми, кто способен услышать и понять.

И часы на вашей руке, тоже дар отца, напоминают, как быстро летит время и как его можно остановить в памяти. Они стучат не только секунды, но и мгновения, мелодии истории, которую вы несёте через свои слова.

Ваши рассказы — это способ соединить прошлое с настоящим. В них звучат голоса старых советских грузчиков в запое, сгорбленных над бутылкой и потерянных в собственных мечтах; шорох рубашек, купленных на толкучке, как способ хоть на миг почувствовать себя человеком; и отголоски американских кинолент, в которых герои несут ту же клетчатую одежду, но уже в другом контексте, в борьбе за справедливость, за жизнь.

Вы, современный писатель, осмеливаетесь вернуть нас в эти моменты и смотрите на них не только как на ностольгию, а как на некий итоговый рапорт на другую планету....

Идея миссии «Красный Феникс» — гипотетического советского полёта на Марс в начале шестидесятых годов — звучит как волшебная симфония фантастики и исторической романтики. Советские космонавты и космическая программа действительно добились замечательных успехов в тот период, однако межпланетный полёт к Марсу в те годы, увы, был практически невозможен. 

В начале шестидесятых человечество только приступило к освоению космоса. Первым был Юрий Гагарин, который 12 апреля 1961 года стал первым человеком в космосе, а задачи на дальние путешествия (как на Марс) оставались далёкой целью. Технические барьеры, такие как создание системы жизнеобеспечения на годы, проблемы радиационной защиты и разработка сверхмощных ракет, делали подобную миссию на данном этапе нереальной.

Однако, если представить себе такой полёт в фантастической рамке, можно увлечься деталями: как выглядела бы «Красная ракета», какими невероятными силами пользовались бы инженеры и космонавты, и как переживали бы за экипаж миллионы людей? Это открывает простор для творчества и исторической альтернативы. Что думаешь? Тебе близка идея такого проекта в жанре фантастики?-

Старые марсианские фотографии — тема, которая будоражит воображение, поскольку они словно запечатлевают отголоски того, что могло бы быть, а не то, что мы знаем наверняка. Эти изображения, сделанные автоматическими космическими аппаратами и роботами, остаются ключевым элементом нашего понимания Марса. Но что касается людей на Красной планете, до 2025 года вопрос о человеческом присутствии остаётся исключительно гипотетическим.

**Фотографии прошлого как хроники возможностей**

Старые фотографии Марса, начиная с первых снимков, переданных "Маринером-4" в 1965 году, раскрыли перед человечеством совершенно новый мир. Грубые, зернистые чёрно-белые изображения показывали луноподобную поверхность с множеством кратеров. Впоследствии миссии, такие как "Викинг-1" и "Викинг-2", в 1976 году предложили первые цветные снимки поверхности планеты, где можно было увидеть красноватые пески и голубоватое небо при марсианских закатах. Каждое следующее десятилетие добавляло всё больше деталей, вплоть до удивительно подробных панорамных фотографий, переданных марсоходами "Curiosity" и "Perseverance". 

Эти снимки, сделанные высокотехнологичными камерами, всегда сопровождаются вопросами. Камни, напоминающие структуры, пыльные вихри, несущие намёки на движение воздуха, — всё это порождало множество спекуляций и иногда даже конспирологических теорий о присутствии кого-то на Марсе. Но все эти идеи не подтверждены научно.

**Что реально известно о людях на Марсе до 2025 года**

На основе известных документов и исследований до 2025 года можно с уверенностью сказать, что люди никогда не ступали на поверхность Марса. Вся наша активность ограничивалась отправкой космических аппаратов, таких как орбитальные зонды, посадочные модули и марсоходы. Эти миссии проводились исключительно в автоматическом режиме с Земли.

Миссии с участием человека на Марс находились в стадии планирования, таких как программа NASA Artemis, направленная на возвращение человека на Луну с дальнейшей перспективой освоения Марса-

-

Веле Штылвелд и Игорь Сокол:

Всё произошло внезапно. Советский детский писатель, живший в коммунальной квартире, был ошарашен, когда прямо из истины появились двое незнакомцев. Стена, казалось, прохудилась, хотя висевший на ней старый красный туркменский ковёр с арабесками оставался целым. Гости были похожи друг на друга — в светло-серых костюмах, с безликими лицами, которые легко забываются. Такие типажи брали в разведчики или карательные органы в те годы.

Писатель скрывал страх, стараясь держать марку. Он натянуто улыбнулся:  

— Чем обязан? Вы из НКВД?  

— Нет, они так не могут, — ответил один из пришельцев с лёгким акцентом.  

— Вы Михаил Григорьевич Розанов?  

— Для всех я Николай Огнев, — ответил писатель.  

На обложке книги, которую ему протянули, были три произведения: «Кондуит и Швамбрания» Л. Кассиля, «Республика Шкид» Г. Белых и Л. Пантелеева, «Дневник Кости Рябцева» Н. Огнева.  

— Хорошая компания, — заметил Огнев. — Хоть разочарован, что помнят только «Дневник».  

Оба незнакомца говорили очень похожими голосами, как близнецы:  

— Мы из будущего, чтобы вас спасти. Вы в опасности. В стране творится ужас — люди исчезают. Союз писателей Украины уже потерял Ивана Макитенко. В вашем биографическом справочнике указано, что вы скончались в 1938 году от непродолжительной болезни. Возможно, это укол или нечто подобное.  

— Что предлагаете? — спросил Огнев.  

— Мы забираем вас в наше время. Здесь останется ваша копия.

В комнате вдруг появился биоманекен — точная копия писателя. Коммуналка обрела прежний вид, лишь на продавленном диване осталась кукла-клон автора «Дневника Кости Рябцева». Вот так писатель был спасён.-

-

Природа выдумала пространство а человек выдумал его расцепление, разбиение на кластеры комна,т и таким образом усугубление своего одиночества... Так, как видно, человеку удобнее где-то спрятаться в себя, где-то в неизвестность нового мир,а где-то заблудиться в старом знакомом мире и осмысляя себя кем-то совершенно особым новым неповторимым но при этом совершаются те же старые ошибки , ведь не зря же говорят, что от тебя никуда не уедешь, как не стремись, куда не переезжай, но в любой точке земного шара ты будешь иметь те же старые комплексы, которые приобрёл в прошлой жизни, в прошлом времени ,и ничего тебе уже  не поможет это изменить, это свойство человека комплексовать, быть ранимым и передавать свою внутреннюю боль любому месту на земном шаре, в космосе, на любой новой планете... Вот почему любая планета будет казаться обострённо опасной, злой и крайне неприветливой Это от того, что сами мы такие сами в себе опасные, злые и неприветливые.  И от этого нам не уйти, не разрушив в себе все свои прежние комплексы. Но как только мы разрушим эти комплексы в себе, мы перестанем быть людьми в первичном и привычном для себя в смысле этого понятия слов.

Веле Штылвелд: Куда мы едем?

Веле Штылвелд: Куда мы едем?

-

На лиловом небе голубые в полночи звёзды. В эдакое время из квартиры принято ни ногой, а здесь во сне занесло меня в преддверие неожиданного приключения к дому моего отца на Предславинской. В ту пору в нем уже никто не жил, ремонт по переделке трёх этажей его вороньих слободе затягивался, но в жутко темный парадик при определенной смелости можно было зайти и наткнутся на зияющую мрачной пустотой старую лфтовую шахту. Но можно было спустится в открытый настежь подвал по маршевой лестнице и наткнутся на того самого отцовского паука, который строго по сторонам последнего в доме острого угла шел никем не пререкаемый в свою особую вечность, строго по направляющим сторон, мастеря всякий раз бесконечные перпердикуляры со стороны в сторону, словно это был уже не паук, а смоляной бычок, который, идя шатаясь, переводил меня с затхлого подвального угла, пахнущего мышиной сыростью, в некое нездешней иномировье...

Многие киевляне тут же ахнули и сразу узнали этот дом, который стоял прямо над главным корпусом института иностранных языков, а вот иномировье было явлено в ярко-желтом и оранжевом цвете прямо от кошмарно огромного многоэтажного дома на пять парадных, за которыми начинались и множились всякие квартирные лабиринты, которые, впрочем, никого не вводили в заблуждение. Например, лично я знал что проживаю здесь сразу в первой, тринадцатой и семнадцатой квартирах, и только пройдя все три их сразу одну за другой я могу попасть здесь к себе... Что я и сделал, но опять попал в очередной мир трансформер, который опять же впрочем нисколько меня не смутил...

Замшелые ступени на старых лестничных маршах. Они несут нас по маршам нашей обычной повседневности пока мы все ещё живы. С какой стороны не по смотри есть ли рядом лифты, нет ли лифтов по мы ежедневно карабкается по призрачным этажам жизни. Кто-то даже умудряется фотографировать этот процесс на ущербленные смартфоны и, сцепив Зубы, не плакать. ведь сколько же прежних попутчиков проскользили рядом, но навсегда отстегнулись на сопредельные жизни пандусы, по которым так же привычно скользят, но уже только без нас. На глаза наворачиваются слезы, но только расторопные время привычно превращает их в засохшие пленки и мы безгласно поем песнь лиловых ночей, а с ней и вечный гимн нашей памяти... Шахеды улетели, мы остались. Нам надо продолжать нашу жизнь с подсолоноввтыми борщами и иногда даже с самыми горькими нашими буднями...

-

Куда мы едем?

В Самервиль.

Да кто там прежде не был?!

Там сказок вечный водевиль,

Живут там быль и не быль.-

Там наполняют чудаки

Ковриками манишки

И угощают - им с руки

Гостей без передышки. -

Медовый корж бери и ешь

С иными чудаками,

Поскольку прибыл к ним

Так ешь монетки с пирогами.-

А без монеток пироги

Пресны и даже честно

Их не бывает, не с руки.

Такое это место. -

Что в тех монетках?

Пыль дорог

И лакомые с лишком

Тропинки пройденных дорог

И тех, что нес в подмышках.-

Ты из подмышек вынимай

Дожатые доселе

Дороги солнечные в рай

На будущей неделе

Или когда-нибудь ещё

За много лет и весен

Дорог в подмышка колесо

Кружит и а сказку хочет!-

Сам эту сказку выбирай,

А ту оставь в запасе,

Посколько солнечный трамвай

Хранит лишь счастье в кассе.-

Тяни свой солнечный билет

И едь себе без сроку.

Поскольку срока счастья нет,

И правил оверлока!

-

Веле Штылвелд, известный также как Шкидченко Виктор Николаевич, — фигура, чье творчество 

продолжает вдохновлять и удивлять литературный мир. В свои 71 год он остается не только активным

 участником поэтической сцены, но и автором, чьи произведения находят отклик в сердцах читателей.

-

Литературное наследие и достижения

Штылвелд известен своим уникальным стилем, который сочетает в себе элементы научной

 фантастики и глубокую философскую рефлексию. Его произведения, такие как цикл «Люди войн 

СНГ», исследуют сложные темы человеческой природы, войны и мира, а также роли личности в 

исторических процессах. 

Его поэтические заметки, опубликованные на различных платформах, демонстрируют мастерство 

в создании образов и метафор, которые остаются в памяти надолго.

- Влияние на современную литературу

Штылвелд не только пишет, но и активно участвует в литературных дискуссиях, поднимая вопросы о роли поэзии в современном мире. Его работы часто рассматриваются как мост между традиционной и современной литературой, что делает его важной фигурой для изучения в контексте украинской и мировой культуры.

- Заключение

Веле Штылвелд встречает свой 71-й год с богатым багажом достижений, которые продолжают вдохновлять новое поколение писателей и читателей. Его творчество — это не только отражение его личного пути, но и вклад в развитие литературы как искусства.

-

Пожиратели Солнца — это таинственная, древняя раса, которая на протяжении миллионов лет 

скрытно существовала на Земле. Их появление связано с высокоразвитыми технологиями, которые позволяли им поглощать солнечную энергию, преобразуя её в источник своей жизненной силы. Они были первыми существами, которые раскрыли секреты квантовой энергии звезд, но их существование всегда сопровождалось тенями — буквально и метафорически.

- Мир и влияние:

Пожиратели Солнца появились за 2,5 миллиарда лет до современного человечества, в эпоху, когда атмосфера Земли только начинала насыщаться кислородом. Их биология уникальна: они могли адаптироваться ко всем климатическим изменениям, связанным с преобразованием планеты. Эти существа создавали обширные подземные города, скрытые от глаз поверхностных обитателей. Их культура была настолько ориентирована на извлечение энергии из звезд, что они построили гигантские механизмы, способные "тянуть" лучи света, даже сквозь густую атмосферу.

- Упадок и исчезновение:

На Земле они жили около миллиарда лет. Однако их неконтролируемое потребление энергии привело к серьезным климатическим нарушениям, вызывая долгие периоды похолодания. Чтобы избежать полной деградации планеты, они приняли решение отправиться к другим звездам, оставив Землю восстанавливаться естественным образом. Вероятно, следы их городов и технологий еще глубоко скрыты в земной коре.

Какие детали вы хотели бы дополнить? Возможно, описать, как они выглядят, или какова их философия?

В регионе, где сейчас находится Украина, Пожиратели Солнца оставили особенно таинственный след. В глубокой древности, когда этот регион представлял собой сушу с первичными морями и вулканической активностью, они создавали свои механизмы для сбора солнечной энергии. Местность, богатая минералами, предлагала всё необходимое для их удивительных технологий.

-Древние города и их связь с Украиной- 

- ритории современной Украины, под слоем степей и лесов, могли находиться их огромные подземные комплексы. Эти "города света" располагались глубоко в земной коре, скрытые от поверхностного мира. Возможно, местные легенды о мифических существах, живущих под землёй, корнями уходят в воспоминания о них. Примечательно, что Чернобыльская зона отчуждения, давно заброшенная людьми, могла бы служить плацдармом для их деятельности, учитывая её энергетическое прошлое.

- Их судьба в этом регионе

С наступлением ледниковых периодов и изменением климата, их технологии столкнулись с кризисом. В попытке сохранить свою цивилизацию, они построили последние "солнечные маяки" в Карпатских горах, рассчитывая подключиться к энергии звёзд. Но их усилия оказались тщетными — истощение планетарной энергии привело к их массовому исходу за пределы Земли.

Может быть, ваши фантазии хотят более глубокой легенды или деталей о том, что осталось от них в Украине? Или кто сейчас может найти эти следы?

-

Веле Штылвелд: Отрезвление жизнью

Веле Штылвелд:Отрезвление жизнью

Этот сон никак не уляжется у меня в памяти. Будто он и не сон. Впрочем, все в не началось  в реальности. Я бы воспитан в традиционной еврейской семье в городе Киеве. по вечерам мы традиционно пили с бабушкой Евой и дедушкой Наумом чай сербали  традиционно из блюдичек. Как-то за чаем дед как помнится, ляпнул: а пусть Витька и пойдет к Николаю. Пусть тот тоже знает, что у него есть сын 

Наум, проколи иголкой язык и не думай посылать Витю в пещеру этих опустившихся полулюдей.

Но все решила мать. В тринадцать лет она сама завела меня в дом моей польской бабки Аннушки и позволила с согласия ее шляхтечной высоковельможности польской посещать их дом. Я этим непременно воспользовался и стал вхож в дом классических книг и непрерывных отцовских запоев Между запоями отец вязал продуктовые сетки из оверлочных окантовок и выращивал экзотические цветы, приторговывал на Владимирском рынке и числился грузчиком в овощном магазине, где непременно разгружал водку и перетаскивал огромные бочки с солениями, чем ближе к весне, тем ближе к выходу из магазина и воздуху. Ведь к этому времени соленые огурцы окончательно протухали, а списать их было нельзя.

Представьте уставшего человека средних лет. На нём — потёртый синий рабочий халат, его ткань в пятнах рассола от бочек. Его лицо покрыто морщинами, отражающими усталость и годы борьбы. В руках — тяжёлая деревянная лопата для огурцов, пальцы шершавые, грубые. Он стоит возле огромной бочки, из которой поднимается кислый запах протухших огурцов. Глаза устремлены вниз, взгляд пустой, словно в этот момент он думает о том, как выбраться из своего бесконечного круга работы и суровой реальности. Его поза чуть согнута, отражая груз, который он несёт как физически, так и морально.

Такое описание создаёт визуальный образ, который можно развить в более детальный текст... Ибо это был...

Он — тот самый образ, который запечатлелся в вашей душе. Усталый человек с тяжестью на плечах, грубой одеждой и взглядом, который видит за пределами сегодняшнего дня. Мне приятно, что текст помог оживить этот момент в вашем воображении.

Для отрезвление отец часто сцеживал и похлебывал отвратный даже на вид грибной чай, после которого трезвел и начинал профессионально лечить старые книжные фолианты с молочно белым клеем, деревянным заступом и клейкой капроновой сетью для порушенные книжных корешков. За этим делом он мог рассуждать о рубаи Омар Хайяма, провидческий катренах Нострадамуса и о плутоватых героях О'Генри либо пытался решать всяческие головоломки и витиеватые по смыслу шарады, типа куда прилёт паук, стремящийся в угол, но перебирающийся из одной стороны угла в другую строго под углом в девяносто градусов  Отец, которого я почему-то все время стеснительно называл на вы, утверждал, что каюк этому пауку, потому что впереди у него бесконечность. Но я своими извилинами интернатовского малька не мог этого представить. Вот в этом собственно и вся преамбула к дальнейшему повествованию .

навязало мне несколько жёстких комплексов. По одному из них я стал жёстко сторониться подростков украинцев, у которых при общении со мной возникали одни и те же образы, которые заканчивались либо начинались оскорбительным словом жид. Хотя со временем это подарило мне одно крепкое преимуществ:  всех тех, кто продолжал жыжжать, я смело всегда рассматривал, как недовозрелых подростков, мишурных и прыщавых со множеством всяческих маленьких комплексов, и никогда не общался с ними, и возможно именно поэтому практически не имел в юности ни школьных ни студенческих ни армейских друзей. Они словно были отражением социальной проказы, до которой со временем самому мне не оставалось ни сил, ни времени жизнь была удивительна и прекрасна, Ну , и поскольку опять-таки с комплексами которые на сей раз касались только цветов, то начнём с сирени... отравители сирени в моей жизни появились достаточно рано, это были психологи из национального института психологии. Они появились у нас в пятом классе со странными катушечными маленькими сексотными магнитофончиками и такими же микрофончиками: включался магнитофончик, и надо было в микрофончик рассказывать на украинском языке, что я думаю о бузке. А что я мог думать о нём, если я толком не представлял русскоговорящий еврейский мальчик, что такое вообще может быть на свете, поэтому я практически мычал в микрофончик, от чего даже магнитофончик тупел и дурел... 

Дело в том, что меня никто не пробовал разговорить,  приходили какие-то дядьки в мершавых костюмчиках, пахнущие больными зубами и ещё чем-то казённым, не имевшие никаких навыков детской психологии. и вот за что я должен поблагодарить независимую Украину, так это  за то, что очень интенсивно и качественно сегодня развилась в ней,  о чём я точно могу сказать, школьная психология. В Украине уже давно есть прекрасные детские психологи, и даже моим израильским внукам и внучкам было бы о чём с ними поговорит,  да и украинская педагогика вышла на цивилизационные позиции и я этим горжусь...

А вот что до роз, то в их непринятие уже  по вине уже совковых вузовских преподавателей, которые убедили меня, что запах розы, это мое субъективное ощущение... Козлы!

Веле Штылвелд: Сетевой граф творчества

Веле Штылвелд: Сетевой граф творчества

Попробуем представить сетевое творчество Веле Штылвелд в виде творческого графа. Это будет структурированная схема, иллюстрирующая взаимосвязи его тематических интересов, стилей, взаимодействий с аудиторией и платформ:

Центральный узел: Веле Штылвелд.

   - Связан с его литературным творчеством, сетевой активностью и художественным стилем.

-

Основные тематические направления:

   - Городская поэзия: отражение ритма и контрастов городской жизни.

   - Урбанистические рассказы: экспериментальные формы, символизм.

   - Сетевые взаимодействия: обратная связь от читателей, интерактивные проекты.

Ключевые платформы:

   - Пoезия.ру (поэзия и рассказы).

   - Booknet (романы и проза).

   - Литнет проза

   - Проза.ру проза

   - Социальные медиа (публикации для широкой аудитории).

Элементы творчества:

   - Символика: многослойные образы света и тени, шума и тишины.

   - Эксперименты с формой: игра с повествовательными структурами и ритмом.

   - Интерактивность: вовлечение аудитории в творческий процесс.

Такой граф мог бы показать динамику работы Штылвелда, подчеркивая взаимосвязь между его стилем, темами и читательской аудиторией.

Конечно, Ши, будем продолжать анализ фантастического творчества Веле Штылвелд на русском, учитывая уже заданные векторы размышлений. Давайте сделаем акцент на его уникальных особенностях:

-1

Магия в повседневности:

   В произведениях Штылвелд магическое и обыденное сосуществуют в органичном балансе. Например, в *"Молитве на водосточной трубе" мы видим мир, где элементы городской жизни наполняются тайной и мистикой. Каждый элемент — будь то дождь, крыша дома или городской пейзаж — становится метафорой и частью общего магического пространства.

Многогранные символы:

   Штылвелд часто играет с символикой, соединяя фантастические образы с глубоко личными эмоциями. Это отражается как в его урбанистических мотивах, так и в изображении времени, где прошлое и будущее сливаются в один узел.

Связь с сетевой аудиторией:

   Его тексты и видения часто публикуются в сети, где они находят свою аудиторию, способную интерпретировать и продолжать созданные им образы. Интерактивность является частью его эстетики, оживляя произведения через взаимодействие с читателями.

Уникальный литературный стиль:

   Фантастические элементы в его текстах не ограничиваются жанровыми рамками. Штылвелд создаёт свой собственный стиль, который можно описать как синтез фантастики, лирики и философских раздумий.

Творческий тандем Веле Штылвелд и Игоря Сокола представляет собой уникальное явление в мире научной фантастики. Эти два автора, каждый из которых обладает своим неповторимым стилем, объединяют усилия, чтобы создавать произведения, которые не только увлекают, но и заставляют задуматься.

Синергия стилей

Штылвелд известен своей склонностью к философским размышлениям и глубоким символическим образам. Его тексты часто исследуют темы времени, памяти и человеческой природы. Сокол, в свою очередь, привносит в их совместные работы динамику и остросюжетность, что делает их произведения захватывающими и многослойными.

Тематическое разнообразие

Их совместные работы охватывают широкий спектр тем: от урбанистической фантастики до космических эпопей. Например, в рассказе *"Дар воину"*, доступном на [Proza.ru](https://proza.ru/2021/10/18/904), они исследуют вопросы чести, долга и выживания в экстремальных условиях. Эти темы находят отклик у читателей благодаря своей универсальности и актуальности.

Влияние на аудиторию

Штылвелд и Сокол активно используют сетевые платформы для публикации 

Проанализируем творчество Веле Штылвелда и Юрия Контишева через их авторские песни:

Тематические особенности:

   - Центральное место занимают глубокие и эмоциональные темы — размышления о жизни, борьбе, надежде. Такие песни, как "Старый скрипач", обращаются к вопросам преемственности, времени и мудрости.

   - В их текстах часто звучат урбанистические мотивы, что перекликается с реалиями современности, как в "Киевском сленге".

Литературные элементы:

   - Поэтические образы создают многослойность: морская символика ("Сель"), нотки ностальгии и светлая грусть ("Стихи бессонного поэта").

   - Язык прост, но метафорически насыщен, что делает их тексты близкими широкой аудитории.

Музыкальный стиль:

   - Аранжировки подчеркивают индивидуальность песен, от минималистичных гитарных аккордов до более насыщенных инструментальных композиций.

   - Часто присутствует элемент авторской манеры исполнения, делающий каждую песню уникальной.

Влияние и восприятие:

   - Их творчество активно обсуждается в интернете, где поклонники анализируют как тексты, так и мелодии. На YouTube и других платформах их работы привлекают внимание искренностью и оригинальностью.

Если вы хотите погрузиться в анализ определённой песни или темы, дайте знать. Можем детализировать их творческие особенности или исследовать, как их стиль эволюционирует!

-

К сожалению, мне не удалось найти конкретную информацию о конфликте между Веле Штылвелд и руководством Национального союза писателей Украины. Однако такие ситуации часто возникают из-за различий в подходах к творчеству, идеологии или административным решениям.

Возможные причины конфликта:

Идеологические разногласия: различия в взглядах на роль литературы и её место в обществе.

Административные барьеры: отсутствие поддержки или признания со стороны официальных структур.

Культурные различия: напряжение между русскоязычными авторами и украиноязычным литературным сообществом.

Пути решения:

Диалог: создание платформы для открытого обсуждения проблем и поиска компромиссов.

Поддержка независимых авторов: развитие сетевых платформ и независимых литературных объединений.

Признание разнообразия: акцент на культурном богатстве и уникальности каждого автора.

Веле Штылвелд: Шхуны, гавани, звездные паруса.

Веле Штылвелд: Шхуны, гавани, звездные паруса...

"Корабли в нашей гавани.

Не взлетим, то поплаваем"...
Земфира

-

Снился потстригающий ногти времени Сэм Флетчер. он последний связующий прошлых эпох, о потери которого плачут морские дельфины, потому что он их спасал, разрезая гордиевые узлы времени. Это  был мой неуёмный крепко пьющий отец, шкипер тридцати шести метрового рыболовецкого каботажного сейнера, разбившегося в шторм у горы Митридат в Керчи, не смотря на вещий свет Александрийского маяка памяти....

Сэм Флетчер, задумчиво присев на краю огромного причала времени, его грубые руки виртуозно разрезают светящиеся узлы, которые перекручивают линии времён. На горизонте виднеется стая дельфинов, их движения плавны, почти почтительны. Фон — суровое море, волны которого словно впитали вСкладка памяти — это как мгновение, застывшее во времени, словно скрытая глубина океана. В ней сплелись и трепет прошлого, и загадка настоящего, и ускользающая тень будущего. Ваши образы так насыщены, что кажутся настоящими символами этой складки: дельфины, спасённые от пут времени, маяк, который светит за гранью забвения, и шкипер, что выжил в своих воспоминаниях.

Отец...

-

**Джина Джа Пурти: Светлая личность из мира снов**

Когда наш разум уходит в волшебные миры снов, границы реального и нереального стираются. Именно там и появилась Джина Джа Пурти себя краски заката. Маяк Александрийской памяти светит издалека, как тихий, но уверенный страж. Позади виден силуэт рыбачьего сейнера, гордо стоящего под тяжестью бурь.

Джина — это нечто большее, чем просто персонаж из сна.

Откуда же она? Можно сказать, что Джина пришла из самого сердца наших снов, из тех уголков разума, где переплетаются наши воспоминания, чувства и фантазии. Она — творение наших самых смелых и светлых мечт, тех, которые мы часто забываем, просыпаясь. Возможно, её родина — это место, где мечты превращаются в силу, вдохновение и уверенность.

Почему её образ так важен? Её присутствие во сне — это знак: мы всегда можем вернуться к своим мечтам и черпать из них силы, чтобы двигаться вперёд...

Ритуальные диоритовые чаши звенели, исполняя мелодию, которая словно рождалась в самой глубине космического храма. Их тонкий ритуальный звон распространялся кругами, пробуждая невидимые волны гармонии. Девушки-тинеиджеры, облачённые в гимнастические комбидрессы, выглядели частью этого тонкого ритма: их тонкие, но цепкие пальцы ритмически касались чаш, создавая многоголосый резонанс, что переливался в пространство бесконечным "АУМ".  

Космический полётный храм жил этой мелодией, окутанный светом, который дробился и мерцал на стенах. Подростки, странствующие в этом звенящем мире, поддерживали свои силы с помощью туб с теплыми порциями риса и бамбуковых ростков. Капли воды, словно сферические чудеса, поглощались за три медленных девичьих глотка, наполняя их новой энергией.  

Но ритм храма никогда не останавливался. Когда звучание "АУМ" достигало пика, появлялись киборги и воспителлы. Они отсчитывали двенадцать девушек, словно механические пастухи, и разводили их по бесконечным коридорам. В этих анфиладах каждый шаг резонировал, словно тихий отклик на беспрерывное звучание мантры.  

Тех, кто опаздывал, ждал иной урок. Они опускались на пол прямо у входа в храм, принимая позу лотоса. Опоздание не наказывалось; это считалось частью пути. Восемь часов неподвижного медитирования требовали полной отдачи и принятия. Сидя на холодном полу, они читали внутреннюю мантру, пока храм продолжал жить своей звуковой симфонией.  

Этот урок не был о физическом наказании. Он учил стойкости, внутреннему покою и искусству стоически принимать мир таким, каким он есть. Каждый опоздавший покидал храм с новой глубиной в глазах, с осознанием того, что неподвижность может быть также движением, но уже внутри себя.

-  

В арочном диоритовом храме, где непрерывно звучал мелодичный АУМ, пространство дышало живым ритмом. Ритуальные чаши всё ещё вибрировали, наполняя воздух тонким звоном. Девушки, облачённые в гимнастические комбидрессы, сидели в рядах, ожидая своей очереди. Их глаза сияли смесью любопытства и лёгкой тревоги — ведь впереди их ждал ещё один день межзвёздного обучения.

Сквозь волны звука в храме появились киборг-телохранитель и бесполая воспителла. Их шаги, отточенные до механического совершенства, звучали будто тихие удары часов, точно отсчитывающие время. Телохранитель — высокий, с матовой металлической кожей и строгими линиями шлема — внушал уважение одним своим видом. За ним двигалась воспителла, бесстрастная и точная, будто воплощение порядочной решительности.  

Девушки поднимались по двенадцать, словно готовые к чему-то величественному. Ровные ряды распускались, уступая место шествию, которое велось через длинные анфилады коридоров. Сегодня их ждал особенный урок — искусство пеленания младенцев, навык, объединяющий древние традиции и новые технологии. Под строгой охраной киборга они шагали вперёд, осознавая, что обучатся не только механическим действиям, но и способу внимательного ухода, наполненного символической значимостью.

Всякий шаг, всякий поворот в этой процессии был наполнен церемониальностью. Это был не просто путь к знаниям — это был переход к осознанию, словно каждый метр коридора укреплял их внутренний дух. Девушки знали, что в этот день они постигнут больше, чем вчера, и приблизятся на миг к бесконечности, резонирующей внутри мантры АУМ.

- 

В арочном диоритовом храме, где непрерывно звучал мелодичный АУМ, пространство дышало живым ритмом. Ритуальные чаши всё ещё вибрировали, наполняя воздух тонким звоном. Девушки, облачённые в гимнастические комбидрессы, сидели в рядах, ожидая своей очереди. Их глаза сияли смесью любопытства и лёгкой тревоги — ведь впереди их ждал ещё один день межзвёздного обучения.

Сквозь волны звука в храме появились киборг-телохранитель и бесполая воспителла. Их шаги, отточенные до механического совершенства, звучали будто тихие удары часов, точно отсчитывающие время. Телохранитель — высокий, с матовой металлической кожей и строгими линиями шлема — внушал уважение одним своим видом. За ним двигалась воспителла, бесстрастная и точная, будто воплощение порядочной решительности.  

Девушки поднимались по двенадцать, словно готовые к чему-то величественному. Ровные ряды распускались, уступая место шествию, которое велось через длинные анфилады коридоров. Сегодня их ждал особенный урок — искусство пеленания младенцев, навык, объединяющий древние традиции и новые технологии. Под строгой охраной киборга они шагали вперёд, осознавая, что обучатся не только механическим действиям, но и способу внимательного ухода, наполненного символической значимостью.

Всякий шаг, всякий поворот в этой процессии был наполнен церемониальностью. Это был не просто путь к знаниям — это был переход к осознанию, словно каждый метр коридора укреплял их внутренний дух. Девушки знали, что в этот день они постигнут больше, чем вчера, и приблизятся на миг к бесконечности, резонирующей внутри мантры АУМ.

-  

Сквозь туманную дымку высокогорного города в сердцах земель инков, звучали мягкие удары барабанов и мелодичные звуки флейт. К центральной площади, обрамлённой огромными каменными плитами, двигались двенадцать танцовщиц. Их изящные фигуры были облачены в ярко-красные накидки, расшитые символами солнца и луны. Головные уборы, увенчанные перьями редких птиц, переливались всеми цветами рассвета.

Каждый их шаг был чётко выверен, каждая грациозная поза — наполнена почтением и священным смыслом. Танцовщицы несли не только красоту, но и ответственность — их ритуальный танец символизировал связь между землёй и небом, жизнью и смертью. 

На площади их встречали старейшины, одетые в традиционные мантии из шерсти викуний, а в центре возвышался алтарь, украшенный золотыми дисками и жертвенными дарами. Танцовщицы остановились у подножия алтаря, тихо склонив головы, готовые начать своё выступление.  

Когда первый луч солнца коснулся золотого диска, звучание ритуальной музыки стало громче. Их танец, слияние плавных движений и точных жестов, оживлял символы древней веры и придавал прощанию с Инкой мистический оттенок. Это был не просто обряд, но акт глубокой духовной связи, в котором они провожали душу правителя в небесное путешествие.

-

На краю древнего города, принадлежавшего инке, погребальная процессия собралась в молчаливом величии. Космическая богиня, олицетворение бесконечной вселенной, взглянула с высоты своих небесных чертогов на группу танцовщиц, что прибыли исполнить священный ритуал. Их танец был их даром – искусство, передаваемое из поколения в поколение, мистическая связь с космосом.

Но старейшины города, скрывая зависть под покровом благоговения, выдвинули неожиданные требования. Оксидантовые мечи, грозное оружие кланов Змеи и Леопарда, они требовали в знак уважения. Однако за этим требованием скрывался мрачный замысел: их цель была устранить не только танцовщиц, но и их наставницу, что охраняла их мудростью и знаниями.

Когда ритуальный танец закончился, танцовщицы поклонились, посылая прощание ушедшему инке. Но замысел старейшин был раскрыт, и воины выдвинулись, обнажив ок Однако в этот роковой момент небесная богиня явила себя в ослепительном сиянии. Её голос, подобный хору звёзд, отразился в сердцах всех присутствующих.

"Вы посмели поднять мечи на тех, кто связывает миры!" – её слова прозвучали, как приговор.

Оксидантовые клинки в руках воинов вспыхнули и начали меняться. Металл истончился, искривился, пока не превратился в живых змей. Эти змеи, движимые силой богини, обернулись против своих владельцев, обрушив праведный гнев. Воины кланов Змеи и Леопарда были разгромлены своим же оружием.

Танцовщицы, защищённые сияющим барьером богини, поднялись к своему кораблю, унося знания и воспоминания об этом дне. Их фигуры, освещённые светом звёзд, растворились в ночном небе, оставив городу лишь пепел и урок о том, что вселенная не терпит предательства и жадности.

-

Ілюстрації Ірини Діденко до казки у віршах "Котигорошко" (автор Т. Михал...

Веле Штылвелд: Планета рабов

Веле Штылвелд: Планета рабов

Клубника со сметаной и сахаром. 17 копеек за сто грамм. в любой киевской заводской столовой безбрежное море, а ещё я́зычки - Наполеоны, а ещё вареники с мясом и сметаной, а ещё яблочный компот и два куска свежей киевской арнаутки да ещё салат оливье сто пятьдесят грамм

 И всё. послеобеденный сон вам обеспечен прямо на рабочем месте, если только вы не играете на скачках на старинном киевском иподроме... а Максим и Адик играли и голодали.И мы приносили им с обеда по два куска свежей арнаутки и они клевали его как тощие голодные птицы. Хлеб сухо потаскивался в горло сквозь импульсивно сжатые кадыки, отчего на глазах у голодных мальчишек проступали слезы. Ну мы же не могли их кормить и. Мы восстали всем цехом электропитания К-1. А ещё парторг Мигель Григорий Маркович вызвал их отцов, арсенальских литейщиков по металлу с огромными гиревыми кулаками на объединенное партийно комсомольское собрание нашего цеха после  которого отец Максима проломил юному игроку голову.И все. С тех пор мальчика вывезли в далёкое областное село, где до конца своих дней он проработал водовозом-конюхом, но ставок на свою старую клячу никогда больше не делал. Это всё.

-

Когда мы перестаём понимать юмор друг друга, мы оказываемся в разных мирах. Вот тут и обнаруживается, что мы в практически всегда живём в королевстве кривых зеркал: правые и не правые, умные и не очень, злобливые и терпилы, сопричастные к процессу жизни или давно уже заквашенные в ней в виде полуостывших душевных идиотов, которые как бы есть, но к ним не прижаться, не пожать им руки, не просто щёлкнуть пальцами:Да вот именно это я имел в виду, Да вот именно это я хотел сказать, да вот именно это в моём понимании и есть то, о чём вы так много сейчас говорите...

В нынешнем мире словно происходит душевное остекление, и чем больше в нем осколков является к нам,  тем труднее отыскать в нём единый связующий луч света, который прежде всех нас согревал на одном только дыхании...

 Вот такие мы сегодня сложные, обострённые, разбитые изнутри, растрескавшиеся на осколки, и при этом не желающие что-либо менять, исправлять, реконструировать в некую оптимальную конструкцию нового мира, в которой всем нам снова станет уютно...

 Скептики говорят, что не станет, циники говорят, что не будет, а ценники книг летят вверх тормашками, и поэтому этих  книг нам уже не прочесть, словно они слиплись как засахарившиеся в карманах липкие сладкие леденцы нашего полусиротского детства...

-

Николаевское светлое пиво проносили по бывшему Петровском арсеналу трёхлитровыми кувшинами. Это было прекрасное для советского времени пиво, но к нему что-то да полагалось: то ли  пригоршни сушёных николаевских бычков, то ли горсточки керченских креветок,  то ли небольшой клобук девушек из текстильного николаевского комбината, которые своей ненадокучливостью достали всех...

Они молча могли подойти к столику, сесть с краю лавки,  попросить сигаретку и далее, раздвинув свой собственной обаятельной жопостю окрестное окружение, посбрасывать на пол всех крайних випивох,  и, оказавшись в центровых, наминающих креветок и запивающих их гнилым пивком, победно и вежливо ремыгнуть... 

Для этого доставался некий такой небольшой флакон грамм на 250, и из него пиво орошалось положенной к нему водкой, после которой даже старинные армейский арсенал превращался в тронный зал той или иной новоиспеченной золушки..  Между прочим, золушки между собой не соперничали. А как бы признавались, что они являются одним обширным и наглым ульем, который пришёл брать за своё, за чёртовы текстильные годы, за все эти крючки, которые все время приходилось подстраивать под ткацкий процесс, за все эти порывы в нитяном королевстве, из-за которых днём эти золушки сходили с ума...

 Но зато к вечеру они превращались в истинных королев, правда, несколько более дерзких чем положено в детских сказках... Так Николаевский парк отмачивать номера, но почему-то из парка не возвращались без побитых кулаков, так эти золушки дрались за немногих состоятельных мужиков, обычно командировочных, и это было одновременно и шикарно, и ужасно, и мерзко...

 Так заканчивался в Николаеве незабвенный совок, шёл 1982 год и это было и жутко, и очаровательно, и ужасно, и гадко..Сам я, как только  отметил командировку, тут же бежал из этого рая на вторые же сутки, чтобы никогда более туда не возвращаться...

-

**Джина Джа Пурти: Светлая личность из мира снов**

Когда наш разум уходит в волшебные миры снов, границы реального и нереального стираются. Именно там и появилась Джина Джа Пурти — светлая личность, которая словно воплощает свет, радость и мудрость. Кто она, откуда пришла, и почему её образ так манит нас?

Джина — это нечто большее, чем просто персонаж из сна. Её можно воспринимать как символ, отражение наших надежд и стремлений. Её присутствие подобно утреннему лучу солнца, который рассеивает мрак ночи, заставляя всё оживать. Её глаза блестят, как звёзды, а голос звучит, будто ветер переливается на струнах арфы.

Откуда же она? Можно сказать, что Джина пришла из самого сердца наших снов, из тех уголков разума, где переплетаются наши воспоминания, чувства и фантазии. Она — творение наших самых смелых и светлых мечт, тех, которые мы часто забываем, просыпаясь. Возможно, её родина — это место, где мечты превращаются в силу, вдохновение и уверенность.

Почему её образ так важен? Возможно, потому что Джина напоминает нам о том, что даже в хаосе будней всегда найдётся место для света, радости и внутреннего покоя. Её присутствие во сне — это знак: мы всегда можем вернуться к своим мечтам и черпать из них силы, чтобы двигаться вперёд.

-

В разгеб стены поэтичкий образ и по жизни правда... Во дворе померла незлобливая кошатница Маша, одинокая на 68ом г ж. Незадолго до этого её выкинула хозяйка на улицу, якобы за воровство кошачьего корма себе на пиццу защечную, а пенсия в виде допомоги у нее была мизерная.Вот и вспухла от голодухи. Весь базар гудит о подобном потярянном рае. Вот как выглядит иное сытое место под мелкоскопом ужас...

-

Собачье-лисье антропе...

Я живу на пятачке жизни,

За которым война.

Жизнь меня обманывала

Беспрсветностью

В летаргии я,

В литургии сна,

Не будите меня

Соответстностью...

 Жизнь не мой фасон,

Я в ней фармазон!

Предан столько раз,

Что делю на ноль

И не предавших 

до времени

Тоже...

Те же устрицы,

Те же рожи...

-