Никогда я новым Пушкиным не стану,
потому что спать ложусь без бигудей.
Да и няня из гранёного стакана
не пила со мною в юности моей.
И года мои – давно за тридцать восемь,
и по матери – пардон! - не иудей,
и не очень я люблю «златую осень»,
и дантесы не далдонят у дверей.
А тебе - «засранцы мира» спозаранку
валят ботокс - исправляют нос en face.
И летят с акаций милых бумеранги…
«Парадоксов друг» для нас – иконостас.
Отыщу я эту трассу к Лукоморью,
где пройдусь не кучерявою тропой.
И прищурится Пегас лукавой мордой,
доброту свою роняя над строкой.
Соберу я эти рифмы по крупицам
в замусоленных масонами годах
и проснутся исторические лица
и уснут благоразумие и страх.
Я под Пушкиным почищу перья. Птицы
вмиг последуют примеру моему…
И подспудное желанье застрелиться
от сумы метнётся сразу на тюрьму.
(С) Юрий Контишев: "Пушкин и бигуди"
Комментариев нет:
Отправить комментарий